Карл Юнг - Дух Меркурий

Еще один аспект противоречивой двойственности Меркурия проявляется в его описании как «старца» (seпех) [130] «Senex draco» у Валентина в: Practica (Mus. herm., p. 425). Verus Hermes, p. 15, 16. Здесь Меркурий называется также гностическим именем «ОтецМать». — и как «отрока» (puer) [131] De arte chlmtca в: Art. aurif. I, p. 582. «Regius puellus» в Introitus ар. {Mus. herm., p. 658 и 655), etc. . Археологически засвидетельствованный старческий облик Гермеса непосредственно сближает его с Сатурном, и в алхимии эта взаимосвязь играет очень важную роль [132] Ср с. 44 ел настоящей статьи . Меркурий, действительно, состоит из самых крайних противоположностей; с одной стороны, он, безусловно, родствен Божеству, с другой же — его можно найти в сточных канавах, среди нечистот. Розин (арабизированный Зосима) называет его даже «terminus ani» [133] Ad Sarratantam episcopum в Art aunf I, p 310 Так здесь назван идентичный Меркурию Камень Контекст не позволяет прочесть «ашц» Следующие чуть ниже слова «nascitur in duobus montibus» [рождается он меж двумя горами] отсылают к Tractatus Anstotelis (Theatr chem , 1622, V, p. 880 ff), где описывается акт дефекации [Ср «Парацельс как духовное явление». Par 182, прим 139 ] Ср соответствующую иллюстрацию к Aurora consurgens II в Cod. Rhenovacensis . В «Бундахишне» зад Гаротмана сравнивается с «разверстой в земле преисподней» [134] Гл XXVII Reitzenstein und Schaeder, Studien wm antiken Synkretismus aus Iran lind Gnechenland, p 119 .

Несмотря на очевидную двойственность Меркурия, в текстах подчеркивается также его единство, особенно в форме Камня. Он «Один во всем мире» [135] Ros phil в- Art aunf II, p 253 В большинстве случаев это единство оказывается в то же время тройственностью: аналогия с Троицей несомненна, однако представление о тройственном характере Меркурия не выводится из христианского догмата, а восходит к более ранним временам. Триады встречаются нам уже в трактате Зосимы Перг аретщ, (Об искусстве) [136] Berthelot, Alch grecs, III, vi, 18, p 136/132 f «Единство состава [производит] неделимую триаду, и составленная триада [производит] распадающуюся триаду, и творит космос через промышление [irpovoux] первосотворенной причины и демиурга творения, отчего тот называется также Триждывеличайшим, ибо он триадически узрел сотворенное и творящее» . Марциал называет Меркурия «omnia solus et ter unus» (всеединственным и триждыединым) [137] Reitzenstein, Hellemstische Mystenenrehgionen, p 14 В аркадской Монакрии почитался трехглавый Гермес, был и галльский Mercurius tricephalus [138] Reinach, Cultes, myfhes et religions III, p 160 f . Этот галльский бог считался также психопомпом. Тройственность вообще свойственна божествам преисподней: вспомним, например, трехтелого (трюсоцато»,) Тифона, трехтелую и трехликую (тригрооюлсх;) Гекату [139] Schweitzer, Herakles, p. 84 ff , или змеевидных тргтопаторе^ («предков») — по Цицерону [140] De natura dewvm, 3, 21, 53. , то были три сына Зевса-басилевса, «древнейшего царя» (rex antiquissimus) [141] Есть также Zeus triops [трехликий Зевс]. . Они назывались «первопредками» и почитались божествами ветра [142] Roscher, Lexicon dergriech. und r6m Mythologies, Kol 1208 und 1209. ; та же, по-видимому, логика заставляет индейцев хопи верить, что (хтонические) змеи — это в то же время и предвещающие дождь молнии небесные. Кунрат называет Меркурия «triunus» (триединым) [143] Van hyl. Chaos. ВЦ) v° и p 199 и «ternarius» (Tepнарием, т. е. тройкой) [144] 1. с., р. 203. . Милиус изображает его в облике трехглавого змея [145] Phil. ref., p. 96. . В «Aquarium sapientum» говорится, что он — «триединая, универсальная сущность», называемая Истовой [146] Это своеобразное обозначение относится к демиургу, сатурничсскому Иалдабаофу, который ассоциировался с «богом иудеев» . Он божествен и в то же время человечен [147] In: Mus. hem., p. 112. .

Все это указывает на то, что Меркурий соответствует не одному только Христу, но триединому Божеству вообще. В «Aurelia occulta» он именуется «Azoth», что объясняется следующим образом: «Ибо он [Меркурий] есть Альфа и Омега, вездесущий. Философы украсили [его] именем Azoth, от латинян взяв А и Z, от греков а и а>, от евреев алеф и тау, составив в итоге имя:

А{z/ω/ת}Azoth» [148] Theatr. diem (1613) IV, p 575 .

Кажется, яснее и не выразишь этот параллелизм [149] Между Троицей и Меркурием . Столь же недвусмысленно анонимный комментатор «Tractatus aureus» проводит параллель с Христом-Логосом. Все вещи проистекают от «coelum Philosophicum infinita astrorum multitudine mirifice exornatum» [150] [неба философского, бесчисленным звезд множеством чудесно изукрашенного] 1. с., р. 696. , от «ставшего плотию» Слова Творенья, иоаннова Логоса, без которого «ничто не начало быть, что начало быть». Комментатор говорит следующее: «Таким образом, Слово возрождения незримо присутствует во всем, но это не проявляется в телах элементарных и плотных, если не вернуть их к сущности пятой, иначе говоря, к природе небесной и астральной. Итак, Слово сие есть семя обетования, или небо философов, несчетных звезд светочами лучезарнейшее» [151] «...sic omnibus rebus Verbum regenerationis invisibliter quidem inhaeret; quod tamen in elementaribus et crassis corporibus non manifestatur, nisi reducantur in essentiam quintam sive naturam coelestem et astralem. Hoc itaque regenerationis verbum, est istud promissionis, sive coelum Philosophorum, iiuinitis astronim luminibus nitidissimum» (Tract, aureus cum scholiis в Theatr. chem, 1613,IV, p. 697). . Меркурий есть миром ставший Логос. Приведенное описание может свидетельствовать о его сушностном тождестве с коллективным бессознательным, ибо звездное небо, как я уже пытался показать в своей работе «Der Geist der Psychologie» [152] См. Библиографию. [Юнг отсылает читателя к своей работе, впервые изданной под названием «Der Geist der Psychologie» (1947), а затем, в переработанном виде, публиковавшейся под названием «Theoretische Uberlegungen zum Wesen des Psychischen» (Ges. Werke, Bd. 8).— Ред.] , есть, очевидно, визуализация своеобразной природы бессознательного. Поскольку Меркурий очень часто называется «filius», то его «сыновство» как таковое не ставится под вопрос [153] См., например, Ros. phil. в: Art. aurif. II, p. 248: «...filius... colons coelici» [сын цвета небесного] (цит. по Secretum Али); Khunrath, Von hyl. Chaos: «filius macrocosmi», passim; «unigenitus», p. 59. Penotus, De medicamentis chemicis v. Theatr. chem. (1602) I, p. 681: «...filius hominis fructus et virginis» [сын человеческий и плод девы]. . Значит, он все равно что брат Христу и второй сын Божий, хотя по времени-то должен считаться старшим и потому первородным. Эта идея восходит к воззрениям евхитов, о которых сообщает Михаил Пселл (1050 г.) [154] De daemonibus (пер. Марсилио Фичино), fol. № V0. . Евхиты считали первым сыном Божьим Сатанаила [155] См. сообщение о богомилах в: Euthymios Zigadenos, Panoplia dogmatica, Migne, P. G. CXXX, col. 129 ff. , Христа же — только вторым [156] Кажется, двойственное сыновство предвосхищается еще у эбионитов Епифания: «Они утверждают, что двое были поставлены от Бога, один из них Христос, другой дьявол» (Рапапит, XXX, 16, 2). . Вместе с тем Меркурий не просто соперник или двойник Христа (поскольку он «сын»), но и двойник Троицы в целом — поскольку он мыслится как некая хтоническая троица. С этой точки зрения он предстает одной из половин христианского Бога. Половина, конечно,— темная, хтоническая, но вовсе не зло как таковое, поскольку Меркурий зовется «добрым и злым», «системой высших сил в нижних пределах». Он наводит на мысль о той двойственной фигуре, что маячит за спинами Христа и дьявола: о загадочном Люцифере, чья «светоносность» так или иначе присуща им обоим. В «Откровении» 22, 16 Иисус говорит о себе: «Ego sum radix et genus David, Stella splendida et matutina».