Мария Хайнц - 17 экспериментов, которые перевернули мою жизнь или Как я научилась быть счастливой

Суббота. День переезда.

Встаем в семь утра. В полвосьмого должна приехать машина с грузчиками. Больше

всего боюсь, что они не приедут. Наверняка не приедут... Начинаем« детрагизацию». Даже если они не приедут, у нас есть в запасе еще две недели на переезд. Найдем других. Ничуть не волнуясь, я наливаю себе чаю и встаю у окна, глядя на дорогу. Почему бы и не посмотреть на нее в последний раз? Особенно когда к нашему подъезду подкатывает красный грузовичок.

Воскресенье

Ураааа! Мы переехали! Все довольны одинаково - наконец-то у нас свой дом! Мы его сняли, но какая разница! И все же есть много поводов для недовольства. Муж ломает голову над тем, как он будет проводить интернет в свой рабочий уголок. Я поглядываю на заросший сад с тремя кактусами и думаю, с какой стороны подойти к нему - я не люблю ковыряться в земле! Даниель громко возмущается, что он больше не может, стоя на унитазе, плескаться в раковине - до нее слишком далеко.

- Даниель! - кричу я ему, пока он осваивает место нового плескания - у раковины на кухне. - Ты опять будешь весь мокрый!

Мысли пошли в нужно русло без всяческого их направления туда. Пессимизм, товарищ мама. Ребенок сам себя занимает, пока ты тут распаковываешь коробки, а ты еще и возникаешь! Действительно, пусть себе занимается. Да и если он промочится, то не весь, а только рукава и живот. Переоденем и высушим. А так - 20 минут времени на то, чтобы выложить все из коробок, не опасаясь, что Даниель снова это все сложит обратно.

Понедельник

Даниель второй вечер подряд перед сном стоит в кровати, как оловянный солдатик, и орет. Я его успокаиваю, а ему хоть бы что! Как мне это все надоело! Не цепляйся к себе! Что конкретно надоело? Только то, что Даниель не хочет засыпать в своей кроватке в отдельной комнате? Его можно понять. Если бы меня сейчас насильно

оторвали от моей кровати и поместили в другую комнату пусть и с изумительным видом из окна, я бы тоже расстроилась. Тем более, что окно на ночь закрывается. А все остальное мне надоесть не успело. Мы же только позавчера переехали!

На следующее утро я просыпаюсь сама, выспавшейся и бодрой. Первый раз за последние два года дети проспали всю ночь!!! Так держать, стойкий оловянный солдатик!

Вторник

На протяжении двух часов пытаюсь уложить Даниеля спать после обеда. Результаты все те же, как и вечерние. На часах 15.30. Ему бы уже вставать нужно, а он еще и не ложился. Я устала от разборов коробок и от мыслей, как держать эту жилплощадь в порядке. Муж спит после ночной смены. Даниель прыгает между нами, обрадовавшись, что снова оказался в родительской кровати. Я закрываю глаза и думаю, как у меня все плохо. Что именно? Где доказательства? На этот раз они есть: Даниель не укладывается, интернета нет, телевизор не работает, телефон тоже, писать не могу, электронную почту проверить не могу, недостающую мебель заказать тоже не в состоянии. Вроде все. Пока перечисляла, Даниель прижался к папе и уснул:) Как хорошо! Ну, а теперь за дела!

После недели борьбы с пессимизмом я пришла к следующим выводам:

1. Большинство пессимистических мыслей приходило ко мне во второй половине дня или вечером, когда я уставала. Как только удавалось отдохнуть, пессимизм улетучивался сам собой.

2. Большинство моих пессимистических прогнозов не сбывалось. Если я говорила что-то типа «ничего хорошего из этого не выйдет» или «Даниель, ты сейчас свалишься со стула», то в итоге выходило наоборот. Все оставались живы и здоровы.

3. С пессимистическими мыслями можно и нужно бороться. Особенно мне

понравилась фраза «Где доказательства?». На достойные контраргументы

пессимизму нечем возразить, и он поднимает руки и уходит.

Успешной вам борьбы с пессимизмом!

Эксперимент №15. Жизнь в настоящем

«Будущее тревожит нас, а прошлое нас держит. Вот почему настоящее ускользает от нас».

Гюстав Флобер

Я - не писатель. Я плюнула в лицо тщеславию, я бросила эго догорать на собственном пепелище и поняла, что у меня есть теперь все, чего мне не хватало, чтобы стать счастливой - у меня есть «я». Чистое, без всяких примесей и шелухи. Без общественных предрассудков и родительских ожиданий, без зудящего желания сделать в этой жизни что-нибудь значительное, без сковывающего страха уйти, как все: тихо, незаметно, банально. Все это исчезло в тот момент, когда я поняла, что я - не писатель, что я теперь никому ничего не должна. Даже себе! Потому что я - не писатель! Господи! Как же я счастлива от того, что теперь не нужно судорожно выжимать из трех часов свободного времени в день, когда дети спят, четыре на проработку новой главы. Не нужно посыпать голову пеплом за то, что из них я действительно писала только один, а все остальное время ходила от компьютера к холодильнику, от компьютера до шкафа со сладостями, от компьютера до часов, чтобы посмотреть, когда же кончится это долженствование.

Больше нет нужды ходить! Можно сесть на диван и почитать книгу. Потому что мне это нравится. Можно включить телевизор и посмотреть теннис, потому что его

люблю. И делать все это, не отвлекаясь на крики совести и чувство вины. Я никому ничего не должна. Ни обществу, ни себе. Я больше не писатель!

Такой легкости я не чувствовала с четырнадцати лет, когда я решила, что обязательно стану писателем. До этого я делала, что мне нравится: хотела рисовать -рисовала, хотела играть - играла, хотела фотографировать - фотографировала и даже училась я с удовольствием. Потом пришла пора полового созревания и мне, как и всем подросткам этого возраста, захотелось стать чем-то больше, чем то, чем я была. А была я долговязой отличницей из девятого «В». И это совсем немного, если учитывать тот факт, что отличниц в возрасте четырнадцати лет ценят так же, как лягушек на болоте, пусть даже если они потом окажутся принцессами.

В четырнадцать лет все хотят быть, как минимум, Наполеонами. И нет в этом желании ничего плохого, если бы не одно «но»... У Наполеона был свой путь и, как мы знаем из истории, не самый успешный и счастливый. Но в четырнадцать мы изучаем его путь в Москву, не из Москвы. Поэтому и сами хотим добраться, как минимум, до столицы, а там разберемся. Мы хотим быть такими, как другие. Мы хотим быть кем угодно, но только не самими собой. Кто-то возвращается к себе. Кто-то навсегда остается «Наполеоном» - честолюбивым, тщеславным, безголосым. Без голоса внутри. Без внутреннего голоса.

А ведь обрести этот голос так просто! Нужно просто уйти в березовую рощу и послушать тишину. Тишину мысли. Нужно прислушаться к голосу внутри и довериться ему. Голос этот никогда не кричит, не повышает голос. У него нет на это никакой нужды. От изменения громкости его не будет больше или меньше. Он всегда здесь, просто нужно дать ему минутку тишины. Но мысли наши всегда чем-то заняты: справа мелькает реклама новых телефонов, на машине впереди - флаги футбольной команды, муж о чем-то просил, дети кричат. Вечное надоедливое жужжание в голове. Куча голосов, мусор, помойка. Чаша полна доверху. Нет больше места. И в один прекрасный день она переворачивается. Все выходит. Все предрассудки, вся шелуха, все ожидания.