Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

О. Кернберг приводит следующее клиническое наблюдение этой формы защиты: пациентка-истеричка переживает мазохистические чувства страдания, воспринимая аналитика как фрустратора и как наказующую инстанцию. Такое отношение ее «Я» к аналитику (объекту) используется как средство защиты против ее же отношения к аналитику, который является для нее объектом сексуальных желаний и фантазий, воспроизводимых эдиповских влечений. Сочетание аффектов сожаления (раскаяния), гнева, жалости к самой себе может отражать ее защитную тенденцию против своей подавляемой сексуальной возбужденности [233] См.: Kernberg O., op. cit., p. 11. . Но мы думаем. что тут главными защитными механизмами являются вытеснение и подавление.

Итак, одно влечение в виде связи Я-объект 1может использоваться против другого влечения, выступающего в виде связи Я-объект 2. Но это, как мы полагаем, обычная и весьма эффективная форма защиты, используемая во все возрастные периоды развития личности. Причем здесь мы видим возможность еще большего углубления проблемы: 1) Во-первых, связи «Я-объект» 1и «Я-объект» 2могут быть выражениями одного и того же влечения; 2) во-вторых, могут быть случаи, когда эти связи исходят от различных влечений. Например, связь «Я-объект» 1может быть выражением сексуального влечения, а связь «Я-объект» 2– выражением агрессивного влечения. В таком случае агрессивное влечение используется как средство защиты против собственной сексуальности. Эти возможности О. Кернберг и другие психоаналитики, насколько нам известно, не рассмотрели.

У взрослого человека все эти разновидности внутренней психической защиты время от времени реализуются. Так, если субъект – мужчина, а О 1и О 2– женщины, к которым он пытает сексуальное чувство, то связь «Я – О 1» может использоваться для вытеснения и подавления связи «Я – О 2». Это означает, что само (одно и то же!) влечение как бы расщепляется, и одно его выражение (в виде связи Я – объект) используется против его же второго выражения в виде другой либидинозной связи. Подобный случай Кернберг не рассматривает. Он упомянул только случай использования одного влечения против другого.

Такая психологическая защита изменяет психическое состояние личности; она, в частности, раздробляет аффекты путем, например, изоляции друг от друга их когнитивного, эмоционального, поведенческого и коммуникативного компонентов. Это диссоциация в пользу психологической самозащиты.

В процессе психического развития личности влечение и его выражение в виде аффекта тесно связаны с познавательными процессами (восприятие, память и др.), с коммуникативными и поведенческими аспектами. Так появляются комплексы.

Так называемые «экранные воспоминания» («Screen memories»), по-видимому, являются средствами психологической защиты от собственных внутренних конфликтов. Это явление впервые в психологии описал З. Фрейд. Он заметил, что когда какое-либо психическое содержание памяти подавляется, часто в сфере сознания личности появляются крайне яркие (unusually vivid, überdeutlich) зрительные образы соответствующих объектов. Он привел пример из собственной жизни: однажды он никак не мог вспомнить фамилию артиста Синьорелли, но вместо нее в его сознании появился очень яркий образ – автопортрет артиста. Фрейд считал, что таким образом частично выражают, одновременно скрывая от сознания, конфликтующие воспоминания и идеи. Поэтому их и называют иногда «экранными воспоминаниями» [234] См.: Freud S. The Ego and the Id. Standard Edition (SE), 19, 1961; Русский перевод: Я и Оно. В книге: Фрейд З. Труды разных лет. Кн. 1. Тбилиси: “Мерани”, 1991, с. 351–392. См. также в книге: Фрейд З. Толкование сновидений. М., 1913 и др.. .

В дальнейшем и другие психоаналитики заметили, что очень часто вытесненные психические содержания вначале выражаются с помощью образов [235] См. в книге: Horowitz M.J. Image Formation and Cognition. New York, 1978, p. 122. . Было замечено. что такие образы, появляясь в сфере сознания, оказывают сопротивление выражению идей в словах. (Здесь мы видим еще один феномен, оказывающий влияние на процесс осознания психических содержаний).

Высказано также предположение (с нашей точки зрения – правильное), что экранные образы занимают среднее место между процессами формирования образов и вербализацией («лексическим» выражением) идей, и формирование образов имеет место в процессе перехода в сферу сознания [236] См.: Kanzer M. Image Formation during free association. – «Psychoanal. Quarterly», 27, 1958, p. 465. .

Сходную идею автор настоящих строк высказал в ходе изложения своей концепции психологических механизмах интуиции. Но у нас данный вопрос разработан значительно подробнее: мы отличаем эмоциональный и рациональный пороги перехода и другие ступени и тонкости. Правда, о психологической защите в связи с этой концепцией мы тогда еще не говорили [237] См.: Налчаджян А. А. Некоторые психологические и философские проблемы интуитивного познания. М.: «Мысль», 1972, гл. 3–4. .

Психоаналитики заметили, что «экранные» образы являются новым материалом, который появляется в сфере сознания пациентов в процессе анализа. Но пациенты одновременно оказывают сопротивление осознанию этого материала. Исследователи спрашивали своих пациентов: что они находят в своем сознании в те моменты, когда ход вербального выражения мыслей прерывается? Пациенты в таких случаях сообщали, что в своем сознании видели образы [238] См.: Horowitz M.J., op. cit., pp. 122–123. . Мы полагаем, что моменты «провала» памяти представляют особый интерес для понимания динамики психической жизни, в частности – процессов защиты и процессов осознания психических содержаний.

Конфликтные содержания психики могут выражаться не только в зрительных, но и в слуховых и других видах образов, которые также могут быть экранными.

Почему конфликтные содержания психики вначале выражаются в образах? Отвечая на этот вопрос, М. Горовиц говорит следующее: формирование образов является более примитивным процессом и большей частью находится под регулирующим влиянием первичных процессов. Образы труднее подавлять и затормаживать, и в них психические содержания легче маскируются с помощью механизмов сгущения, перенесения и символизации. Лексическое представление развивается позже, на основе развития вторичных процессов. После появления в сфере сознания слова получают более ясные значения, в то время как образы более подвижны и легко исчезают из памяти. Образы в большей степени обеспечивают частичное, компенсаторное удовлетворение, поскольку они больше похожи на образы восприятия [239] Horowitz M. J., op. cit., p. 124. .

Таким образом, процессы появления образов в сфере сознания находятся под воздействием различных факторов, в том числе мотивов, влечений, защитных тенденций, вторичных процессов, механизмов сгущения, перенесения, символизации и т. п. Причем речь идет о процессах осознания внутренних образов: неожиданных, преднамеренных; тех, которые появляются у пациентов в ходе психотерапии, сновидных и галлюцинаторных.