Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Анализ таких исторических фактов с позиций представленной только что концепции позволяет лучше понять мотивацию деятельности лидеров этносов и государств. Поэтому мы считаем, что данный подход обогатит такие области нашей науки, как психоистория и этнопсихология.

В конце XX века у тех же армян и грузин начались процессы обратного характера: превращения внешнего локуса контроля во внутренний. На уровне политологического мышления этот процесс начался с требования государственной независимости.

Б. Локус контроля и направленность защиты. – Ниже предлагается ряд идей о взаимосвязи локусов контроля с направленностью процессов самозащиты.

1) Если у человека преобладает внутренний локус контроля, то при фрустрациях и разочарованиях у него мобилизуется главным образом та группа защитных механизмов, которая предназначена для защиты личности против внутренних фрустраторов.

2) Когда у человека преобладает внешний локус контроля, то при фрустрациях активизируются преимущественно те его защитные процессы, которые направлены для внешней защиты.

3) При среднем или смешанном локусе контроля в равной мере активизируются как те, так и другие защитные механизмы. В этом случае избирательное воспроизведение защитных механизмов в большей степени обусловлено характеристиками фрустратора или стресс-фрустратора. Но мы считаем, что в этом случае наиболее активны те защитные механизмы, которые имеют двойную защитную функцию и могут использоваться как для внешней, так и для внутренней психологической самозащиты.

Мы надеемся, что проверка этих гипотез приведет к полезным результатам.

А. Эмпатия и альтруизм. – Эмпатия (от греческого empatheia – сопереживание) – это способность человека сопереживать с другим человеком, как бы сделать своими его переживания и проблемы. Это сложное психическое явление как в динамике (как процесс), так и в качестве характерологического комплекса личности. Эмпатия лежит в основе такого социально-психологического явления, как альтруизм [465] См.: Краткий психологический словарь. Составитель Л. А. Карпенко. Москва: “Политиздат”, 1985, с. 409–410. .

Воспринимая речь другого человека, мы повторяем ее и интернализуем, вследствие чего начинается новый ход нашей внутренней речи. Поэтому наша внутренняя речь является средством понимания психических состояний и мотивов поведения другого человека, а отсюда – средством сопереживания. Данный аспект проблемы эмпатии совсем не изучен, а между тем его раскрытие открывает новые перспективы применения достижений психолингвистики в области психологии эмпатии.

Альтруизм (от лат. alter – другой) – это подчинение личностью собственных интересов интересам других. Детский эгоизм превращается в альтруизм с помощью механизмов идентификации и подавления агрессии.

В «альтруистической капитуляции» Анна Фрейд усмотрела черты мазохизма, подчеркивая защитное значение такого образа жизни. С помощью идентификации и проекции альтруист приписывает свои желания другим и поддерживает их при попытках удовлетворения этих желаний. Таким образом, основа альтруизма эгоистична, но явное поведение объективно оказывается помощью другим людям.

Б. Защитно-адаптивный альтруизм. – Защитное поведение, как мы уже знаем, нередко является ответом не на актуальную, а на предвидимую фрустрацию. Оно как бы предваряет фрустрацию и имеет целью ее предупреждение.

Разновидностью такого защитного процесса можно считать явление, которому мы считаем целесообразным дать название защитно-адаптивного альтруизма. Данный феномен появляется тогда, когда симпатия или любовь к другому человеку по существу являются эгоистическими, исходящими от эгоистически-прагматического мотива полезности). Однако зная, что такая мотивация и основанные на нее отношения осуждаются во многих социальных группах, человек представляет их в качестве альтруистических. Данный вопрос уже затрагивался в социальной психологии [466] См.: Шибутани Т. Социальная психология. М.: «Прогресс», 1969, с. 281–282; Китов А. И. Психология управления. М., 1979, с. 160, и др. . Однако недостаточно сказать, что по этой причине «идентифицировать отношения по признаку полезности или альтруистичности нелегко». Следует выяснить, какими психологическими средствами и механизмами эгоистическая установка (например, собственническая любовь) психологически преобразуется в «альтруистическую» так, что не только объект установки, но и сама несущая ее личность начинают оценивать свою установку как альтруистическую? Это важная психологическая задача, поскольку данное явление широко распространено и играет роль очень серьезного барьера на пути изменения эгоистических установок способами воспитания и самовоспитания.

Процесс психологического преобразования подлинной эгоистической установки в феноменально-альтруистическую (на уровне сознания личности) в целом является защитным процессом и приводит к формированию защитного образования (именно: замещающей альтруистической защитно-адаптивной установки на уровне сознания). Однако этот процесс сам по себе очень сложен. Он осуществляется с помощью целого ряда познавательных процессов личности и, что важнее всего для теории личности, с использованием частных защитно-адаптивных механизмов. Мы полагаем, что для преобразования эгоистической установки в альтруистическую, предвидящая возможную фрустрацию личность использует комплекс защитно-адаптивных механизмов. Работа этого адаптивного комплекса приводит к образованию защитно-адаптивной подструктуры личности, а именно: феноменальной замещающей альтруистической установки.

Именно с этих позиций целесообразно изучить типичные конкретные случаи. Наш подход позволит создать отдельную концепцию в составе общей теории социально-психологической адаптации личности.

Самоограничение (саморестрикция, self-restriction) личности можно считать одной из разновидностей стратегии ухода личности из неприятной ситуации. Именно в таком качестве мы его рассматриваем его в настоящей главе.

А. Сущность самоограничения. – Самоограничение – это разновидность стратегии ухода из травмирующей ситуации. В определенном смысле оно является противоположностью стратегии агрессивного нападения, обусловленного желанием изменить ситуацию. Человек уходит от трудностей, создает дистанцию между собой и теми лицами и условиями, которые его фрустрируют. В результате таких шагов ограничивается сфера его контактов с людьми и с внешней реальностью вообще.