Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 2. Защитные механизмы, самосознание и характер

Итак, можно прийти к следующему общему выводу: поиск людьми такой информации, которая соответствует их психическому состоянию, является защитным психическим процессом в том смысле, что оправдывает подобное психическое состояние. Но он является парадоксальным и даже иррациональным процессом психологической защиты, поскольку может еще больше усилить тревогу (вообще фрустрацию) людей, порождая иррациональные действия, например уход из ситуации, номадизм и т. д. Отсюда следует вывод, что многие из тех, кто покинул свою страну – это жертвы самообмана. Такие люди, оказавшись на чужбине, очень быстро разочаровываются и сожалеют о том, что принимали поспешное решение об эмиграции.

Фактически мы имеем дело со стремлением людей к диссонансу и конфликту, а не избегания от них, хотя до сих пор нормальным считается уход от подобных ситуаций и состояний. В теории фрустрации и психологической защиты также принята точка зрения, согласно которой когда у человека возникают тревога и страх (а это признаки его фрустрированности), у него начинаются защитные процессы. Защитные механизмы личности активизируются с целью уменьшения тревоги и страха. Если исходить из той общей идеи, что у человека преобладают гедонистические тенденции, то нельзя не считать естественным то, что он всячески избегает неприятностей и страданий.

Но всегда ли так? Мы видели, что хотя бы в некоторых ситуациях люди стремятся к усилению своего страха и тревоги. В таких ситуациях человек делает все, чтобы сохранить и даже усилить свою тревогу. Мы назвали это явление парадоксальной психологической самозащитой. Еще более точно данному явлению можно дать название психологической анти-защиты . Это парадоксальное явление в том смысле, что нарушает основную нормальную логику психической жизни и адаптации человека, психо-логику гедонизма, которая требует избегания неприятностей и страданий. Но в описанных случаях эта психо-логика нарушается. В таких ситуациях мотив освобождения от диссонанса оказывается сильнее мотива освобождения от страха, в результате чего человек активно ищет такой информации, которая оправдала бы его страх. Он ищет соответствующей информации в газетах и книгах, посещает лекции специалистов и т. п. Он добровольно усиливает свою фрустрацию из-за ожидания новых опасных событий. Поэтому можно предположить, что когнитивный диссонанс причиняет человеку больше беспокойства, чем фрустрация, вызванная ожиданием опасных ситуаций. Каковы поведенческие и личностные последствия таких противоречивых процессов – еще предстоит исследовать.

Эту концепцию можно плодотворно использовать, в частности, в этноцидологии, особенно при исследовании последствий этноцидов.

А. Проблема и гипотеза. – Человек очень часто вынужден терпеть такие внешние ситуации, которые в его жизни возникают независимо от его воли. Иначе говоря, человек не имеет контроля над многими ситуациями. Многие из этих ситуаций неприятны для него или опасны, и он может с тревогой ждать нового их появления. В таких случаях возникает предварительная, насыщенная тревогой фрустрация.

Каким образом защищаться от воздействия таких ситуаций? Как организовать психологическую самозащиту, какие механизмы с этой целью использовать? Вполне понятно, что в условиях предвидения фрустрации могут использоваться различные механизмы и стратегии. Но среди последних есть одна, которая используется достаточно часто и, по нашему мнению, носит «налет» патологичности. Речь идет о следующей стратегии: человек, опасаясь наступления неприятных ситуаций, сам спешит создать сходные ситуации и, вместо ожидания и предвидения, непосредственно переживать актуальную фрустрацию.

Но какая польза от такой защитной стратегии? Мы полагаем, что польза от нее состоит в следующем: создавая такие ситуации или способствуя ускорению их наступления, человек создает для себя представление, как будто осуществляет контроль над такой ситуацией. Защита фактически состоит в превращении внешнего локуса контроля во внутренний. Это очень интересная форма психологической самозащиты, до сих пор, насколько нам известно, никем не замеченная.

Итак, превращение (пусть только субъективное) внешнего локуса контроля во внутренний является защитным процессом личности. Теоретически защитным можно считать также обратный процесс, т. е. то, когда человек реально контролирует над ситуацией своей жизнедеятельности, но это его фрустрирует и поэтому он стремится избавиться от такого контроля. Мы считаем, что в таких случаях речь идет скорее о субъективном изменении локуса контроля.

Таким образом, перед нами две новые защитные стратегии, которые получаются путем субъективного изменения человеком своего локуса контроля: 1) самозащита путем превращения внутреннего локуса контроля во внешний локус контроля; 2) самозащита путем превращения внешнего локуса контроля в локус контроля внутреннего типа. (Возможно, что предпочтительно говорить не о превращении , а о смене двух видов локуса контроля). Теперь, для того чтобы можно было конкретизировать и расширить предложенную концепцию, нам придется собирать две – соответствующие этим стратегиям – группы фактов. Здесь мы приведем отдельные примеры для объяснения сути открытых нами стратегий.

1) Муж часто приходит домой и устраивает скандалы, разумеется, весьма неприятные для жены. В какой-то момент у жены появляется мысль: а что, если сегодня начну я сама, пусть он понимает, как это неприятно. И устраивает скандал, чувствуя себя хозяином положения. Муж удивлен, отступает, делает шаги с целью примирения. Мы видим, что изменение локуса контроля действительно играет роль как способ психологической самозащиты. Таких примеров можно привести много как из семейной жизни, так и из сферы управления людьми, взаимоотношений социальных групп и даже этносов.

2) Вторая стратегия – превращение внутреннего локуса контроля во внешний вид, как нам кажется, имеет место тогда, когда человек утомлен постоянными неприятностями, которые связаны с ответственностью и необходимостью управления людьми. И он отказывается от руководства или лидерства. Он либо вовсе уходит из подобных ситуаций (руководитель – подчиненные), либо переходит на статус подчиненного, таким образом избавляясь от более широкой ответственности. Мы полагаем, что конформизм содержит именно такой отказ от внутреннего контроля и ответственности и переход к стратегии внешнего локуса контроля.

3) Мы считаем также, что сходные явления имеют место как в межэтнических, так и в межгосударственных отношениях. Слабый этнос ведет долгую и безуспешную борьбу за независимость, т. е. по существу (в более глубоком психологическом смысле) за то, чтобы в своей жизнедеятельности преобладал внутренний локус контроля. Но наступает «момент», когда он предпочитает независимости нахождение сильного покровителя и полностью или частично отказывается от идеи независимости. Например, такие народы, как армяне и грузины, сами напросились на вхождение в состав Российской Империи. Перед нами стратегия этнической самозащиты, в которой психологически главным является диаметральное изменение локуса контроля.