Альберт Налчаджян - Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 1. Защитные психологические механизмы и их генезис

Мы считаем, что такой момент в переживаниях испытуемых обязательно наступает. Однако осознание собственной личности так важно для нормального функционирования психики человека, что наступает искусственное конструирование не-Я, «объектов» за счет собственных эндопсихических содержаний. Возникающие в сфере сознания и подсознательного образы и идеи объективируются во внешнем пространстве, и создается галлюцинаторный окружающий мир, в который погружается человек.

В. Индивидуальные различия. —Проведенные личностными методами (интервью, проективные тесты и т. п.) исследования, по данным американских психологов, не выявили значительных корреляций между личностными чертами и процессами формирования образов. Была обнаружена только общая связь: эмоционально более спонтанные (раскованные) и интеллектуально гибкие испытуемые, охотно взаимодействующие с психологом, в ситуации сенсорной депривации сообщали о большем количестве образов, чем эмоционально сдержанные, интеллектуально ригидные и менее мотивированные к взаимодействию испытуемые.

Было обнаружено, однако, что у людей с неразвитыми способностями волевой регуляции собственных мыслительных процессов, в ситуации даже умеренной сенсорной депривации появляются более резко выраженные (disruptive) образные переживания, чем у людей с более развитой способностью к саморегуляции.

Г. Попытка теоретических интерпретаций. —Исследования сенсорной депривации привели к созданию двух теорий, которые не обязательно являются антагонистическими. Согласно первой из них, для поддерживания нормального сознательного состояния необходим постоянный приток внешней стимуляции. Поэтому, когда нет доступных внешних стимулов, облегчается активизация внутренних образов.

Вторая теория утверждает, что формирование образов становится более активным, так как человек оказывается в измененном состоянии сознания. Относительное сокращение направленного на внешнюю реальность мышления (вторичных процессов) приводит к увеличению элементов первичных процессов.

Авторы обеих теорий утверждают, что всегда существует доступный внутренний источник образов, и последние в подходящих условиях «запускаются» или активизируются [69] См.: Horowitz M.J., op. cit., p. 49. .

В области исследования сенсорной депривации чувствуется отсутствие ясных принципов и организованной теории. Не все исследователи четко различают типы образов, называя все галлюцинациями. Другая трудность состоит в том, что одну и ту же экспериментальную ситуацию изоляции разные испытуемые воспринимают по-разному. Для одних она может быть лишь ситуацией ограничения сенсорной информации, для других — подлинной сенсорной депривацией.

Иначе говоря, одни испытуемые в экспериментальной ситуации фрустрируются и переживают стресс, другие — нет. Очевидно, что их психические процессы, переживаемые ими в данной ситуации, будут различными: защитными, незащитными, смешанными. Общей чертой поведения всех испытуемых является стремление к психической адаптации, но это стремление (защитно-адаптационный мотив) может реализоваться по-разному.

Мы считаем, что экспериментальные и другие данные о сенсорной депривации можно правильно интерпретировать только в рамках теории социально-психической адаптации личности [70] См.: Налчаджян А. А. Психологическая адаптация. Москва: «ЭКСМО», 2010. . Ситуацию сенсорной изоляции следует считать проблемной (стрессовой и фрустрирующей). Она для одних является ситуацией депривации, а для других — нет.

Шум, особенно сильный и длительный, как мы уже видели, является стрессором и вызывает у людей целый ряд негативных последствий: создает ощущение отсутствия уюта и безопасности, отвлекает внимание от деятельности, вызывает бессонницу и переутомление, глухоту и т. п. [71] См.: Китаев-Смык Л. А. Психология стресса. М.: «Наука», 1983, с. 114–140.

В том случае, когда подвергающийся шумовому воздействию человек имеет возможность выключить этот шум, он переживает более слабый стресс, чем тогда, когда шум и его источник находятся вне контроля человека. Во втором случае шум воспринимается как настоящее насилие над человеком и выступает уже в роли стресс-фрустратора. Когда же другой человек преднамеренно вызывает шум, т. е. действует явно агрессивным способом, фрустрирующее воздействие шума еще более усиливается.

Эксперименты Доннерстайна и его сотрудников показали, что когда индивид А агрессивно настроен по отношению к индивиду Б, поскольку Б до этого фрустрировал его, например, оскорблением, то его агрессивные действия еще больше усиливаются, когда на него воздействует шум [72] См. в книге: Бэрон Р., Ричардсон Д., Агрессия, с. 167. . Можно предположить, что новый стрессор добавляется к прежнему стресс-фрустратору, вызывая еще бо́льшую агрессивность. Чем громче шум, тем заметнее усиление агрессии, что было зарегистрировано в эксперименте, проведенном по парадигме А. Басса «ученик — учитель».

С психологической точки зрения очень важным является вопрос контроля над шумом, о котором мы уже упомянули. Оказывается, даже сильный и неприятный шум не вызывает заметной агрессивности, если человек сознает, что может прекратить его. Например, когда человек сам работает используя электрический инструмент, производящий интенсивный белый шум, то такой шум не воспринимается им как стрессор и не вызывает агрессии, поскольку в любой момент может избавиться от него. Хотя шум всегда вреден, его вредность многократно усиливается, когда люди понимают, что он находится вне их контроля (неподвластен им). Недаром в населенных пунктах, находящихся вблизи больших аэродромов, люди переживают сильные стрессы. Целесообразно исследовать также особенности агрессивного поведения этих людей. Можно предположить, что у них уровень агрессивности повышен по сравнению с агрессивностью тех людей, которые живут в более спокойных (бесшумных) местах. Шум всегда вызывает общее психофизиологическое раздражение и готовность к совершению агрессивных действий.

Когда имеется осознание того. что шум находится под нашим контролем, мы не воспринимаем самих себя в качестве жертв насилия и переживаем слабый стресс. Например, когда дома шумит ребенок и родитель знает, что легко может успокоить его, прося или требуя от ребенка не шуметь, он может даже не переживать стресс. Шум, поднимаемый близким и родным человеком, в определенной мере может быть даже приятным. Психологический фактор, таким образом, имеет огромное значение.