Роджер Смит - Чувство движения. Интеллектуальная история

Мюллер серьезно занимался восприятием пространства и не однажды повторял, что познание протяженности начинается с познания ощущений протяженности собственного тела: «Чувствительность начинается с того, что индивид ощущает в пространстве только самого себя, для него есть только то пространство, которое занимает он сам» [122] Müller J. Vergleichenden Physiologie des Gesichtssinnes (1826). Цит. по: Hatfield, 1990a, p. 153–154. . Вопрос о том, является ли идея пространства врожденной или приобретенной, не имел для Мюллера решающего значения; намного больше его занимал вопрос о том, какую роль в формировании идеи пространства играет осязание. Отделить в структуре этого чувства врожденные элементы от зачаточных элементов развития он считал едва ли возможным. Даже если «идея пространства не существовала изначально в чувствилище-сенсориуме [то есть если она не является врожденной] как некая смутная способность, которая затем, когда возникла чувствительность, была задействована и применена, она, несомненно, была бы приобретена опытным путем при первичных [эмбриональных] осязательных актах» (Müller, 1842, p. 1081–1082). Начальная мышечная чувствительность, по Мюллеру, принадлежит тому этапу развития, когда различие между врожденным и приобретенным сводится на нет, когда развивающаяся способность воспринимать ощущение является функциональным эквивалентом врожденной способности. Кроме того, он выступил в поддержку распространенного мнения, согласно которому первопричина разграничения мира внешнего и мира внутреннего «с наибольшей очевидностью проявляется в осязании» (ibid., p. 1080).

Теория Белла о существовании сенсорных нервных волокон, передающих импульсы от мышц (и, возможно, других органов, например, сухожилий), получила широкое, хотя и не всеобщее признание. В то же время многие исследователи, включая Мюллера, полагали, что мышечная чувствительность не сводится к одной лишь активности сенсорных нервных волокон. К тому же волокна эти нельзя увидеть (впоследствии наличие чрезвычайно тонких волокон подтвердится), и первые гипотетические сообщения о сенсорных нервных окончаниях (имеющих форму веретена) в мышцах появились только в 1860-х годах, после смерти Мюллера. Мюллер выдвинул идею о том, что сенсорные мышечные волокна служат источником ощущений, связанных с органическим состоянием мышц (усталость, боль), а не ощущений, связанных с мышечным сокращением. Поскольку усталость и боль не всегда «пропорциональны силе мышечного сокращения, есть вероятность, что движение и сокращение вызываются разными нервными волокнами» (ibid., p. 1329). В соответствии с собственной теорией специфических нервных энергий Мюллер предположил существование различных нервных структур для органической чувствительности (периферической по своему происхождению) и чувства движения (центрального по природе). Анализируя опыты своего современника Э. Г. Вебера по определению точности тактильных ощущений и способности различать вес, Мюллер уверился в наличии ощущений, вызванных центральной иннервацией:

«Сознание обладает… вполне определенным знанием о переменах положения вследствие движений; именно на этом в большой мере основаны формируемые им идеи относительно протяженности и пространственной конфигурации тела. Возможно, чувствилище-сенсориум получает это знание независимое от мышечной чувствительности, от тех групп нервных волокон, на которые направлен ток его нервной энергии» (ibid., p. 1330).

Доказательство существования нисходящего нервного разряда он видел в том, что только центральными процессами можно объяснить невероятно тонкую, согласованную координацию мышц во время движения, особенно такого движения, какое наблюдается в человеческой жестикуляции и речи.

Новаторские, строго научные эксперименты Э. Г. Вебера по измерению ощущений, впервые обнародованные им в 1834 году, стали признанным образцом для психологических, даже в большей мере, чем для физиологических, исследований в области тактильной и мышечной чувствительности (этот термин Вебер предпочитал «мышечному чувству») [123] Труд Вебера был издан в двух частях: «De tactu» (раздел его диссертации на латыни, опубликованной в 1834 году) и более объемная «Der Tastsinn und Gemeindegefühl» // R. Wagner (Ed.). Handwörterbuch der Physiologie…, 1846; в последней мышечное чувство рассматривается в контексте общей телесной чувствительности (коэнестезии) (см.: Weber, 1978). По мнению Дэвида Паризи, неоценимая заслуга Вебера заключается в том, что он первый начал исследовать тактильность в строго лабораторных условиях и доказал возможность ее количественного измерения, создав предпосылки для будущего «гаптического субъекта» («человека осязающего»), наиболее приспособленного к новейшим технологическим и коммерческим практикам (Parisi, 2018, Interface 2). . Содержательная сторона экспериментов Вебера включала два основных компонента: во-первых, он исследовал чувствительность различных участков кожи, для чего разработал методику, позволившую установить, при каком минимальном расстоянии испытуемый способен фиксировать «едва заметное различие» – одновременное прикосновение прибора к двум разным точкам на коже; во-вторых, он исследовал способность человека распознавать разницу в весе двух грузов. Первая группа исследований привлекла внимание к пространственному распределению поверхностных нервных окончаний и к той роли, которую оно играет в познании пространства. Применив аналогичную методику для изучения визуального восприятия, ученым удалось сделать важные выводы о пространственном распределении нервных окончаний в сетчатке глаза.

Изучение способности ощущать разницу в весе показало, что данная чувствительность «настроена» точнее тактильной; соответственно напрашивалась необходимость признать чувствительность к весу отдельным чувством, которое Вебер назвал чувством силы – Kraftsinn. В результате Вебер экспериментально установил количественную зависимость между стимулом и ощущением (в сущности, между физическим и психическим аспектами). Эта зависимость с легкой руки Густава Теодора Фехнера получила статус первого научного достижения, заложившего основы количественной психофизики [124] См.: Boring, 1942, ch. 13; Hatfield, 1990a, p. 157–158. Вебер не пришел к окончательному решению, какие из ощущений отнести к осязанию, а какие локализованы непосредственно в мышцах и суставах, хотя способность к распознаванию веса он приписывал мышечной чувствительности. Позже Бастиан, напротив, относил распознавание веса к ощущениям, связанным с давлением на кожу и деформацией кожной поверхности, ссылаясь на клинические данные в работе Труссо (Armand Trousseau): Bastian, 1869a, p. 438–439, 461; Trousseau, 1868, p. 158–167. Оценку Вебера Фехнером см.: Fechner, 1860, vol. 2, p. 311–343. . По мнению Боринга, Фехнер «преподнес опыт с распознаванием веса поднимаемых грузов как репрезентативный психофизический эксперимент. В последующие шестьдесят лет [начиная с 1860 года] опыт по сравнению веса двух грузов был повторен, наверное, сотни тысяч раз». Это дает нам представление о курсе, взятом экспериментальной психологией, и о той практической методологии, которая превратила ее в учебно-научную специальность. В итоге, как резко, но справедливо заметил Боринг, экспериментальная психология «внесла намного больший вклад в развитие психофизических методов, нежели в познание кинестезии» (Boring, 1942, p. 529–530) [125] Характерный пример такого типа исследований, опровергавших веру в ощущения, связанные с центральной иннервацией, см.: Müller, Schumann, 1889. О психофизическом подходе к природе см.: Heidelberger, 2004. . Тем не менее эксперименты по распознаванию веса непрерывно подпитывали представления о чувстве движения. Так, некоторые физиологи начали высказываться в том смысле, что чувство движения связано с эфферентной иннервацией, тогда как ощущения сопротивления и веса связаны с мышечными афферентными импульсами [126] Критический комментарий по поводу подобных суждений см.: James, 1950, vol. 2, p. 501–503. .