Роджер Смит - Чувство движения. Интеллектуальная история

Дюшен показал, например, что мышечная чувствительность имеет место и в случае, если стимулируется мышца как таковая, освобожденная от кожных покровов. Работая с пациентом, который не мог ответить на вопрос, в каком положении находятся его конечности, пока не смотрел на них, Дюшен доказал, что такой испытуемый не чувствует воздействия электрического стимула на мышцы конечности. Казалось, сам собой напрашивался вывод, что потеря чувствительности локализована в мышце. Обычно ограничивавшийся только публикацией экспериментальных данных и не склонный анализировать механику нервных процессов, на сей раз Дюшен постулировал наличие мышечного сознания (la conscience musculaire), которое обслуживает произвольные движения и вносит свой вклад в ощущение веса и сопротивления. По его мысли, мышечное сознание нужно отличать от мышечного чувства, или ощущения (le sens musculaire), возникающего вследствие мышечного сокращения (открытие этого типа ощущений Дюшен приписывал Беллу) (Duchenne, 1861, p. 424–437) [143] Это разграничение не было принято научным сообществом, и Дюшен пересмотрел свое мнение. Дюшен (Duchenne, 1861, p. 547–620) проводил множество опытов с пациентами, страдающими различными формами атаксии и паралича (о критике понятия “la conscience musculaire” см. Trousseau, 1868, p. 212–213). .

Позже Ферьер в сотрудничестве с другим практикующим врачом, Т. Лаудер-Брантоном, осуществил эксперимент, который, по его замыслу, должен был окончательно решить вопрос об афферентной природе мышечного чувства: он применил прямую наружную стимуляцию мышцы, вызвав ее сокращение и, соответственно, мышечное ощущение. Ферьер пришел к выводу, что «распознавание мышечных ощущений наблюдается и тогда, когда мышечное сокращение вызвано искусственно – посредством электрического стимула» (Ferrier, 1876, p. 227). Иными словами, ощущение возникает даже при отсутствии усилия, при полной невозможности моторной иннервации. Это позволило исследователю с уверенностью подытожить: «Во всех случаях осознание усилия обусловлено действительным фактом мышечного сокращения» (Ferrier, 1876, p. 223) [144] Ферьер упоминает работу немецкого исследователя Мартина Бернгардта (1844–1915), проводившего аналогичные опыты в 1872 году. .

И все же точку в полемике поставить не удалось Прекрасно сознавая это, Лондонское неврологическое общество собралось в 1887 году на заседание, где был заслушан доклад Бастиана. В последовавшем затем обсуждении приняли участие Джексон, Ферьер и другие клиницисты, желавшие положить конец давнему спору [145] Bastian, 1887. См. также: Delabarre, 1892; MacKenzie, 1887 (по материалам диссертации автора, опубликованной в 1891 году: Über Bewegungsempfindungen). . Однако вместо триумфального финала случился конфуз. Изумленный таким итогом англо-французский физиолог Август Уоллер несколько лет спустя написал: «Я не в состоянии объяснить, иначе как предположив, что выражение „мышечное чувство“ используется для обозначения слишком разных объективных явлений, – тех вопиющих и фундаментальных противоречий, которые вышли наружу в безапелляционных суждениях наших медицинских светил» (Waller, 1891, p. 238). Он, как говорится, попал в точку. Другие сочли, что проблема коренилась в рыхлости экспериментальных данных, положенных в основу как интроспективных, так и клинических сообщений на тему чувственного восприятия движения, и потому возлагали надежды на отыскание новых, более строгих экспериментальных методик для сбора достоверного материала. Да и сам Уоллер взялся приспособить для этих целей технические приемы, которые использовались в опытах по распознаванию веса [146] Уоллер разработал остроумный метод «зеркального отражения» чувства усилия, связанного с удержанием тяжести, в производном от него чувстве мышечной усталости (Waller, 1891). Однако он сам признавал, что его исследование не доказывает афферентной или эфферентной природы мышечного чувства. Исходя из чувствительности мышц к весу, он склонялся к эфферентной теории. . Француз Огюст Шово для перепроверки результатов Бернара – его опытов по перерезанию нервных корешков – применил электрическое возбуждение. Его вывод был таков: в моторных нервах фиксируются «ретропульсивные волны» возбуждения, и эти центростремительные «волны» участвуют в мышечной координации (Chaveau, 1891, p. 153–154, 175–177).

Исследование мышечного чувства отличалось чрезвычайной многогранностью и представляло собой скорее калейдоскоп всевозможных тем, фактических данных и мнений, нежели ясно очерченную научную полемику по поводу конкретного явления. Анри Бони (Henri Beaunis), первый директор физиологической лаборатории в Сорбонне, именно на это указал в своем анализе мышечных ощущений, который он включил в общий обзор «внутренних чувств». Бони не обошел вниманием результаты психологических исследований и представил очень обзорный труд, однако не сумел свести все воедино и прийти к обоснованному заключению [147] Beaunis, 1889, chs 7–14. Как бы то ни было, Бони придавал большое значение роли мышечных ощущений для восприятия и познания, признавая тот факт, что сопротивление служит источником нашего представления о материи: он цитирует высказывание Спенсера о сопротивлении как «коренном элементе сознания» (l’élément primordial de la conscience) (ibid., p. 122). .

К концу XIX века в полемику вокруг чувства движения было вовлечено великое множество физиологических, психологических и клинических данных и доводов. При этом нельзя не согласиться с Уоллером в том, что ни один четко поставленный вопрос не получил убедительного разрешения в виде столь же четких фактических данных. Тем не менее около 1900 года научный мир, за небольшим исключением, признал принципиально верной позицию Бастиана: кинестезия есть постдвигательное чувство, возникающее в результате движения тех или иных частей тела. Совершенно очевидно, что главную роль в утверждении этой точки зрения сыграла убежденность в афферентной природе мышечного чувства [148] Cоответствующую аргументацию см.: Stout G. F., Baldwin J. M. Effort, bodily (consciousness of) // Baldwin, 1940–1949, vol. 1, p. 311; там же: Innervation, Kinæsthetic sensation (vol. 1, p. 600); Muscular sensation (vol. 2, p. 121); и библиографию: Other senses (vol. 3, p. 1172–1174). , хотя еще в 1890-х Бэн на склоне лет несколько смягчил свою позицию, а Вундт в новом издании своей «Физиологической психологии», вышедшем в 1893 году, без объяснений сдвинулся в сторону чувства иннервации [149] Bain, 1891, p. 11–12, а также: Senses and the Intellect, 4th edn (Bain, 1894, p. 79–80); Wundt, 1893, vol. 1, p. 431; см.: Ross, Bischof, 1981. По мнению Джеймса, Вундт внес изменения в текст под влиянием экспериментов Мюнстербер-га, проводившихся в лаборатории Вундта, хотя сам Вундт в то время их не одобрил; Мюнстербергу пришлось изменить тему диссертации, а свою работу о мышечных ощущениях он опубликовал отдельно. Не приветствовал Вундт и желания Мюнстерберга получить академическую должность, что вызвало подозрения в его антисемитизме. Джеймс задетый тем, что Вундт умалчивает о вкладе других исследователей, разразился публичным упреком (James, 1894; см. также: Roback, 1964, p. 213–215). . В этом разделе главы, сгруппированном вокруг работ Уильяма Джеймса, описано, как завершилась полемика по данной теме.