Кристина Берндт - Устойчивость. Как выработать иммунитет к стрессу, депрессии и выгоранию

Объяснить людям с выученной беспомощностью, как именно мыслят оптимисты – это та задача, которую поставил перед собой Селигман. Дело в том, что именно наш образ мышления отвечает за развитие психологической устойчивости в кризисных ситуациях. Тот, кто дает себе право на страдания, но в то же время твердо верит в то, что они рано или поздно останутся в прошлом, гораздо реже сталкивается с ПТСР и депрессией – к тому же он действительно в силах изменить что-то в той ситуации, в которой ему довелось оказаться.

А потому в рамках «Комплексной подготовки солдат» американские военные заполняют специальную онлайн-анкету, которая помогает измерить важные показатели их психического здоровья. Им необходимо оценить, насколько верно их описывает каждое из приведенных 105 утверждений. Например, одно из них гласит: «Во времена неопределенностей я обычно надеюсь на лучшее». Другой пример: «Если что-то идет не по плану, то так тому и быть». В конце анкетирования солдатам дается информация о том, в каких именно областях они эмоционально выносливы, а в каких – наоборот, уязвимы. Результаты анкетирования конфиденциальны, но их все равно оценивает Генеральный штаб армии США, не нарушая при этом условия анонимности.

Те, чьи психологические силы находятся не в лучшем состоянии, могут получить профессиональную помощь или же принять участие в специальных онлайн-тренингах, основанных на рекомендациях Селигмана. Одно из главных упражнений, которое помогает разбудить в себе оптимиста, Селигман называет «охотой на все хорошее». И это совсем не так сложно – психолог рекомендует просто-напросто записывать каждый вечер перед сном все то хорошее, что произошло за день.

Солдат Брайан Хинкли подтверждает, что это работает. Юноша принимал участие в военных действиях в Афганистане и чувствовал он себя в это время просто отвратительно – особенно из-за того, что он и его товарищи постоянно ощущали себя очень нежеланными гостями в стране. В деревнях дети забрасывали их камнями и плевали в их сторону. Но именно это и помогло Хинкли в его охоте на все хорошее, как он сам однажды признался журналистам: «Те немногие люди, которые приглашают тебя в свой дом и делят с тобой свой хлеб и чай, в итоге компенсируют те пятьдесят из них, которые бросают в себя камни или и вовсе хотят тебя подорвать».

Частью программы является также обучение высших чинов в армии. Вместо того чтобы покрывать семиэтажным матом и так уже достаточно настрадавшихся солдат, они должны помогать им учиться мыслить позитивно. Они должны объяснить им, что все люди уязвимы и что страх и грусть являются здоровой реакцией на происходящее. «Плохие дни бывают у всех», гласит их девиз. Но мы можем попробовать бороться с ними наилучшим из возможных способов. Выходит, американская армия хочет постепенно отойти от своего образа крутых морских пехотинцев, которых едва ли хоть что-то может эмоционально задеть.

В декабре 2011 года американская армия представила первый отчет по программе «Комплексная подготовка солдат». Для этого они проанализировали показатели восьми военных бригад, в каждой из которых состоит более тысячи человек – при этом обучение по программе проходило лишь в четырех из них. В итоге через 15 месяцев именно военнослужащие из этих четырех бригад достигли значительно более высоких показателей психологической устойчивости, чем солдаты из любой другой бригады. Эти служащие были куда более здоровы эмоционально и лучше вписывались в социум. Кроме того, они были куда менее склонны к саморазрушению. «Теперь у нас есть исчерпывающие научные доказательства того, что “Комплексная подготовка солдат” улучшает психологическую устойчивость и здоровье психики у солдат», – комментируют результаты авторы исследования, во главе которых стоял Пол Лестер.

Солдатам программа тоже понравилась, что во многом удивило ее создателей. Дело в том, что армейская верхушка боялась того, что «брутальные солдаты» сочтут тренинг на развитие психологической устойчивости чем-то «девчачьим», «мелодраматичным» или и вовсе «психологической ерундой». Однако все вышло совершенно иначе: в среднем военные оценили курс на 4,9 баллов из 5,0 возможных. Половина из них к тому же отметила, что это был лучший курс из всех, что им когда-либо преподавали в армии. Тренинг также помог многим из них справиться с проблемами в личной жизни.

Однако с критикой программа все равно столкнулась. В мае 2012 года Рой Эйдельсон и Стивен Сольдз из Коалиции этической психологии пожаловались на то, что программа охватывает лишь общие и не самые ярко выраженные особенности. Они и до этого критиковали эту программу, потому что, по их мнению, она не была достаточно научно обоснована. Они писали, что важные показатели ПТСР, суицидальных мыслей, депрессии и других заболеваний психики никак нельзя достоверно измерить, но целью при этом является их предотвращение. Вот почему в итоге невозможно будет доказать, действительно ли внешнее вмешательство помогло солдату легче пережить такое сложно испытание, как военные действия. Исследователь в области психологической устойчивости Бонанно думает, что вмешательство тут никак не поможет: «Эти программы были разработаны для того, чтобы сделать людей более счастливыми и здоровыми. Но это совсем не то же самое, что подготовка людей к настолько стрессовым ситуациям, от которых они запросто могут испугаться. В подобные моменты они испытывают такой уровень стресса, какой, надеюсь, им больше никогда в жизни не встретится».

Степень того, насколько сильно мы можем развить свою психологическую устойчивость, лучше всего изучена среди обычных людей. Если в вашем будущем военных действий не предвидится, а ужасы и травмы, с которыми вам предстоит столкнуться, будут вызваны вашей повседневной жизнью, то в этом случае такие программы, как та, что разработал Мартин Селигман, вполне могут помочь. Лучше всего исследовано влияние тренингов Селигмана на психологическую устойчивость детей и подростков. Вместе со своими коллегами Карен Рейвич и Джейн Гиллхэм он разработал программу по повышению психологической устойчивости для школ в Пенсильвании. Им удалось повысить оптимизм школьников, принявших в ней участие; тревожности и симптомы депрессии встречались у участников этой программы гораздо реже, чем у учеников других школ. Впоследствии программу также успешно начали использовать и в университетах.

Школьники должны были осознать, что «внутренний монолог, который мы все ведем у себя в голове», не всегда в точности отражает действительность, как объясняет философ и политолог Эми Челлен, которая вместе с коллегами адаптировала пенсильванскую программу по повышению психологической устойчивости для британских школ. Дети должны были понять, что этот монолог – это просто реакция их мозга на те чувства, что они испытывают, которая в итоге тоже может вызвать у них определенные чувства, и что вести этот монолог можно совершенно иначе. «Детей поощряют распознавать и подвергать сомнению негативные убеждения», – говорит Челлен. В проблемной ситуации не стоит говорить самому себе, что «со мной всегда что-то такое случается» – можно просто отметить, что, «да, на этот раз мне не повезло». Дети должны научиться распознавать, когда негативные эмоции начинают доминировать у них в голове, и понимать, что именно они могут сделать, чтобы положить этому конец. Например, они могут научиться усиливать свои позитивные эмоции. Кроме того, их учат правильно расслабляться и помогают им находить подход к другим людям. «В итоге этот тренинг психологической устойчивости также помог детям укрепить их отношения со сверстниками и членами семьи, улучшил их школьную успеваемость и помог им найти новые хобби», – резюмирует Эми Челлен.