Тобиас Эш - Код самоисцеления. Как голова может вылечить тело [litres с оптимизированной обложкой]

Хочется верить, что нам удастся обрести свободу и стать более самоосознанными в истинном смысле этого слова. Мы определимся со своими внутренними желаниями, познаем свою истинную сущность и не дадим управлять собой внешней среде (то есть возьмем контроль над собой в свои руки), в том числе и посредством простого «неделанья» (когда делаешь что-либо меньше или по-другому). Тогда мы избавимся от оков концепции функциональности. Свободное время и ничегонеделанье могут быть осмысленным времяпрепровождением, которое подходит для погружения в себя и отладки своего организма. А можно не иметь никакой, даже поверхностной, цели. В любом случае ничегонеделанье не означает, что вы находитесь в застое или откатываетесь назад.

Когда умеренность снова станет эталоном поведения, у нас появится больше времени – для других людей, для собственной жизни и для себя в ней. Мы не будем плыть по течению или прозябать на периферии бытия. Встаньте за штурвал своего корабля жизни, не сидите в каюте, и тогда – в идеале – вы сможете принимать осознанные решения о том, какие сферы вашей жизни должны (и могут) подвергнуться оптимизации, а какие не подлежат изменениям.

Вместо самооптимизации нам нужно больше чувства собственной значимости. Многим из нас. Как им обзавестись? Для этого не существует рецепта, но несколько практических советов, помогающих обрести контроль над собственной жизнью, содержатся в подсказках из модели БЕРН. На случай, если вам никто еще сегодня не сказал этого, а вы сами забыли: вы хороши таким, какой вы есть!

Разумеется, нужна. Как уже говорилось при рассмотрении взаимозависимости «МакОсознанности» и самооптимизации, в контексте самоисцеления встают также этические вопросы. Это происходит не только с тех пор, как внимательность стала аргументом для продаж или же когда заниматься бегом оказалось невозможно без электронных приборчиков.

С исторической точки зрения, этические вопросы ставились прежде всего в контексте веры. Изначально именно верования людей, религиозные общины и церкви предлагали ориентиры для этичного поведения. Сегодня такое – по крайней мере, в нашей культуре – чаще исключение, нежели правило. В этом есть свои преимущества, так как этика исторически, в зависимости от взглядов, приравнивалась к морали. Мораль же в комбинации с религией далеко не всегда поддерживала научный прогресс, индивидуальный рост и свободу. Сегодня в нашей жизни все сильнее преобладают научные взгляды, а этические аспекты, вопросы осуществимости ставятся выше вопросов осмысленности.

Самоисцеление и здоровье не товары и потому не могут предлагаться на рынке. В то же время наша система здравоохранения – одна из самых затратных в мире. Вся наша промышленность зависит от нее. Мы видим страховые компании, в которых вращаются огромные суммы, наблюдаем за развитием фармацевтической промышленности с ее дорогостоящими исследованиями и инновациями, не говоря уж о неимоверных затратах на выпуск, сбыт и маркетинг лекарств. Экономические аспекты нельзя скрыть от людей, и не только в области медицины и фармацевтики.

Пример – компания Google. Там еще с 2007 года существует программа личностного роста под названием «Поищи в себе» (SIY), включающая тренировку внимания, а также курсы и лекции для развития эмоционального интеллекта. Нечто подобное существует в компании SAP и в других корпорациях из сферы IТ и технических предприятий, число которых растет по всему миру. Интересно, что именно в этой индустрии мы часто встречаем новоявленных «евангелистов» (они сами себя так называют!), что переводится как «энтузиаст». Руководитель гугловской программы «Поищи в себе» носит официальный титул «Наш друг – веселый парень» [29] Строчка из песни, которую исполняют гангстеры в финале фильма «В джазе только девушки». . Возможно, это лишь безобидная тенденция современной экономики или компании на волне популярности интернета преследуют стратегию увеличения прибылей (через «усыпление» сотрудников и создание оазисов хорошего настроения на предприятии или изобретения некоего эрзаца веры). Или речь идет о культурном обмене – вперед, к идее о лучшем мире? Но кто будет принимать решение по данному вопросу? Существует ли в конечном итоге опасность использования инструмента самооптимизации, на который навешен ярлык самозаботы в злонамеренных целях?

Этого не должно быть. Я был в компании Google в Силиконовой долине и составил впечатление об этом месте. Люди, которых я там встретил, показались мне, с одной стороны, немного замечтавшимися (если смотреть на них взглядом трезвого немца не через розовые очки), однако я ни в коем случае не хочу отказать им в наличии «доброй воли». Сеть, куда они входят, состоит отчасти из очень серьезных и высокоуважаемых людей. И если совсем честно, в мире, где мы сегодня живем, требуются не мечты, а нечто большее, не так ли? Но разве только тот, у кого есть возможности и кто решает, какая мечта имеет шанс на реализацию, имеет право это делать?

Еще отчетливее эта проблема видна на примере армии США. Там тоже была внедрена программа медитации. Тренируют ли там внимательность для того, чтобы – грубо говоря – превратить солдат в самооптимизирующихся, хорошо функционирующих роботов? Внимательность учит быть стрессоустойчивым, держать свои эмоции под контролем, но может в некоторых обстоятельствах повысить эффективность. На эти вопросы нет простых ответов, но мы приближаемся к опасной зоне. Хотя в данном случае применяются такие же средства, какие отчасти используются в коде самоисцеления, но стоящие за ними намерения и цели могут быть совершенно другими. К вере в себя и в собственные возможности с точки зрения медицины ума и тела, салютогенеза и концепции самоисцеления это имеет очень отдаленное отношение.

Как ни странно, когда я работал при Герберте Бенсоне в Мединституте ума и тела, к нам то и дело заходил актер Алан Альда, исполнитель главной роли в американском сериале о военных медиках « M*A*S*H* ». Антимилитаризм в свое время был отличительным признаком исследования медитации на Западе.

Еще один вопрос – ответственность в случае болезни. Когда религиозный контекст заменен все более преобладающей экономической позицией, то получается, что вся тяжесть обязательств ложится на плечи человека? Может быть, тут идет речь о дополнительном «выжимании лимона» и о растущей самоэксплуатации? То есть о переносе ответственности за заботу о здоровье с общества или предприятия в сферу личных интересов, в руки отдельного индивида? Мы наблюдаем подобную тенденцию и в других местах – социальное страхование иногда представляет собой всего лишь фиговый лист или отвлекающий маневр для формирования капитала и преследования корыстных интересов.