Инна Литвиненко - Министерство успеха. Как избежать токсичных отношений

В 1967 году Майер и Селигман провели исследования на собаках, которые получали серии электрических ударов – их попытки выбраться из травмирующих обстоятельств постоянно подавлялись. В конце концов, эти собаки оставили попытки побега – даже тогда, когда препятствий к этому уже не было. Так пришли к выводу, что «выученная беспомощность» также действует в иных ситуациях, в которых жертва подвергается физическому или психологическому насилию.

Вот почему жертвам психологического и эмоционального насилия – и в особенности жертвам нарциссической эксплуатации – чрезвычайно трудно найти выход: их восприятие ситуации сильно искажено и не совпадает с их реальными делами и возможностями.

Даже после множественных попыток убедить нарцисса измениться, испытывая в то же время постоянные эмоциональные издевательства, травмированные женщины пребывают в состоянии повышенной тревожности, становятся очень социально дезадаптированными: всеми силами пытаются избежать ситуаций, напоминающих им про травму.

Таково объяснение проблемы: почему травмированным людям трудно выбраться из «замкнутого круга повторяющейся травмы», когда они продолжают самодеструктивное поведение и паттерны в отношениях. Из-за искаженного восприятия действительности жертвам действительно очень трудно разорвать этот замкнутый цикл.

В книге «Тело помнит все» доктор Бессел ван дер Колк описывает этот механизм: «В этом случае – поведение жертв объясняется не тем, что у жертв присутствует недостаток силы воли или слабость характера, – их поведение объясняется нейрофизиологическими изменениями в структуре мозга».

Совсем не обязательно испытывать серии электрических ударов, а также физическое насилие, чтобы потерять волю к сопротивлению. Эффекты вербальной агрессии и психологических атак, являющиеся очень важным элементом нарциссической эксплуатации, очень сильно недооценены.

Как я упоминала ранее, многим людям не понятно то, что те же самые нейронные контуры, которые активируются, когда человек испытывает физическую боль, активируются и при испытании эмоциональной боли. Вербальная агрессия и любое социальное отвержение могут быть настолько же болезненными, как и физическое насилие.

Жертвы, которые испытали и то, и другое могут засвидетельствовать, что все это имеет очень далеко идущие последствия, и многие случаи насилия в отношениях включают в себя оба этих компонента.

Согласно исследованию, проведенному Наоми Л. Эйзенбергер (2004), тот же самый нейронный контур, который активируется физической болью, – активируется и при испытании эмоциональной боли, вызванной отторжением.

В другом исследовании, проведенном Этаном Кроссом (2011), выяснилось, что терзающие воспоминания о безответной любви активируют те же самые нейронные контуры, которые «включаются» при боли, вызванной ожогами. Ощущения «разбитого сердца» вызывают мощный выброс адреналина, принуждая нас реагировать на эмоциональную боль так же, как на реальную физическую угрозу, повышая давление, учащая дыхание и вызывая множество симптомов, которые провоцируют гормоны стресса.

Травма оказывает наиболее сильное воздействие на мозг в детском возрасте. У детей, которые были травмированы нарциссическими родителями, меняется сама структура развивающегося мозга, который в этот период наиболее податлив.

Доктор Мартин Тейчер в 2006 году заявил, что появляется все больше доказательств того, что вербальное насилие, испытанное жертвами в детстве, изменяет нейронные контуры мозга, заметно усиливая возможность социальной дезадаптированности и суицидальных тенденций в зрелом возрасте. Также это было подтверждено параллельным исследованием, в котором было указано, что вербальная агрессия со стороны родителей вызывает изменения нейронных контуров мозга.

Приходилось ли тебе когда-либо вести себя, несомненно, иррационально в результате травмы, но в контексте эмоций и телесных ощущений, которые ты испытывала – такое поведение тебе казалось рациональным?

Теперь ты знаешь объяснение – изменения, происходящие в мозгу, могут нарушить рациональное мышление любого человека.

Обвинители жертв эмоционального насилия в малодушии упускают из вида тот факт, что при воспоминаниях о травме у жертв активируются не области, отвечающие за рациональное мышление, а лимбическая система, а также области, которые «распоряжаются» эмоциями и воспоминаниями, с ними связанными.

Эти области мозга проявляют доминирующую активность во время травмы, а при воспоминаниях о том времени тоже не бездействуют, а, наоборот, подсказывают человеку то, что было. Именно поэтому наше тело проявляет реакции на травму даже при воспоминаниях о ней.

Например, когда я прокручиваю в голове слова обидчика, мускулы моего живота напрягаются, и я ощущаю неприятную тяжесть в груди.

У меня присутствует «физическая» боль от их действий. Обычно в такие моменты я прекращаю делать то, чем занята в текущий момент, так как продолжать какую-либо деятельность в таких обстоятельствах нет никакой возможности.

Биохимическая зависимость, с помощью которой нарциссы «насаживают жертв на крючок».

Многие жертвы нарциссической эксплуатации очень сильно удивлены той странной привязанностью, которую они еще долго испытывают после разрыва отношений с нарциссом.

Я хочу особенно обратить на это твое внимание: восстановление от последствий нарциссической эксплуатации очень похоже на синдром абстиненции. Как при отвыкании от тяжелых наркотиков: из-за биохимических связей, которые формируются с нашими бывшими токсичными партнерами.

Нарциссическая эксплуатация создает очень сложные связи между жертвой и агрессором, которые невероятно трудно разорвать. Также очень большую роль играет когнитивный диссонанс, когда жертва пытается осознать брутальную реальность, которая совсем не совпадает с фальшивым образом идеального партнера, который нарцисс демонстрировал в самом начале отношений.

Когнитивный диссонанс является защитным механизмом психики. Вместо того чтобы видеть партнера таким, каким он является на самом деле, потерпевшая сторона отрицает плохое, минимизирует и рационализирует. (Понимаешь?! Вот, где начинаются чудеса нашего терпения и самоуничижения!)

К этому приводит сама тактика эксплуатации, которая зачастую бывает очень неспешной и коварной, в самом начале – мелкие пробные атаки, за которыми в итоге следует трагичный для жертвы финал.

Сначала агрессор лишь кратковременно являет себя из-под своей фальшивой маски, но за этим неизбежно следует цикл идеализации, обесценивания, и в конце концов – отторжения. К этому времени у жертвы уже успевает сформироваться мощная «травматическая привязанность».