Майкл Хебб - Поговорим о смерти за ужином. Как принять неизбежное и начать жить

Майя говорила, что многие люди, пережившие околосмертный опыт, перестают бояться смерти. «Я чувствую, словно мне дан шанс насладиться жизнью сполна, – рассказывала она. – У всех нас от рождения есть пять органов чувств, чтобы исследовать окружающий мир. Он может быть полон любви и наслаждения и так просто устроен. Сейчас мне за сорок, и я готова открыть новую страницу с глубоким чувством покоя на сердце и в разуме. Это невероятный подарок. Околосмертный опыт – это знание о том, что смерти не стоит бояться. Он позволил мне искренне любить жизнь, не увязая во множестве бестолковых мелочей».

Из своего опыта Майя вынесла две главные вещи – радость и любовь. Она думает, что ей дан второй шанс. Он наполняет ее сердце радостью. Не в смысле, что хочется бегать и плясать, просто есть ощущение этой тихой радости в глубине души.

Майя говорила, что хотела бы поделиться с другими этим отсутствием страха перед смертью. «Но еще я думаю, – добавляла она, – что, возможно, это не мое дело. Может, я не тот человек, который должен рассказывать об этом. Но это похоже на бриллиант, бесценный бриллиант. Невероятный подарок».

Любопытно, что околосмертный опыт, как правило, описывается как путешествие в мир света, а вспышки света в разных культурах ассоциируются с концепциями жизни после смерти. Недавнее исследование сперматозоидов, оплодотворяющих яйцеклетки, выявило, что в момент зачатия возникает вспышка света, вызванная высвобождением миллиардов атомов цинка [45]. В общем, чем ярче эта искра, тем здоровее эмбрион.

Не вполне понятно, что делать со всеми историями об околосмертном опыте и призраках, которыми я поделился в этой главе. И я не думаю, что смысл в наличии четкого объяснения. Единственная причина их рассказывать – в том, чтобы ощутить изумление жизнью. Мне кажется, важно не найти точный ответ, а сохранить стремление к нему. Киоко Мори, по-моему, сказала об этом лучше других:

«Все наши рассуждения о смерти на самом деле есть рассуждения о жизни».

Элли Хоффман – человек, которому многие знаменитости звонят, когда собираются придать огласке какие-либо «горячие» новости. Она управляет всеми цифровыми медиа «Фонда Кэтлин Дженнер», а также помогает вовлечь Алишу Киз в публичное обсуждение вопроса о массовом лишении свободы. Элли только закончила с организацией шокирующего признания спикера TED Джин Росеро о том, что при рождении она была мальчиком, когда ей позвонили насчет Бриттани Мейнард. Хотя Бриттани знаменитостью еще не была, ее грядущее заявление обещало стать одной из самых сенсационных новостей.

Большая часть общественности еще не слышала о Бриттани Мейнард. Ей было двадцать девять, у нее диагностировали агрессивную опухоль мозга, и наконец она намеревалась на законных основаниях прекратить жизнь и облегчить эту процедуру для многих других людей. Эвтаназия, о которой мы все чаще слышим как о «смерти с достоинством», не тема для первой полосы. Это чересчур острая тема, чтобы говорить о ней на уровне СМИ. Если вспомнить, какие баталии разворачиваются по вопросу абортов, то вообразите, сколь напряженным станет публичное обсуждение добровольного ухода из жизни. До сих пор на эту тему наложено такое табу, что любые дискуссии мгновенно подавляются.

Элли полетела в Бивертон, пригород Портленда, чтобы встретиться с Бриттани. «Она рассуждала очень логично, – рассказывала Элли. – Я заметила, что мать и муж пытаются убедить ее встретиться с другими докторами, обсудить альтернативные варианты лечения. Однако Бриттани подходила к вопросу рационально, не поддаваясь тем эмоциям, которых ждут от смертельно больных людей. Она взвесила все возможности и рассудила так: «Моя смерть будет ужасной. Тело будет пытаться сохранить жизнь, а мозг – убить меня».

Элли, которая никогда не стеснялась в выражениях, сказала, что Бриттани осознала, что «надежда – та еще сука».

Бриттани и ее семья жили в Калифорнии, когда ей поставили смертельный диагноз. В те времена эвтаназия в Калифорнии еще не была узаконена, так что им пришлось переехать в Портленд. Муж Бриттани, ее мама и отчим тратили драгоценное время на визиты к новым докторам и подтверждение вида на жительство, чтобы хоть получить разрешение на эвтаназию. Все это было нелегко, поскольку с каждой неделей рак все сильнее давал о себе знать.

По словам Элли, Бриттани выводило из себя, что калифорнийское здравоохранение могло предложить ей лишь смерть в хосписе. Девушке хватило решимости провести последние месяцы жизни, рассказывая свою историю и пытаясь сдвинуть ситуацию с мертвой точки для других людей, оказавшихся в аналогичном положении. Она сняла видео, где подробно рассказала о своем диагнозе, о том, как они с мужем только начали жить вместе, когда у нее нашли рак. О том, какое это облегчение – знать, что существует лекарство, которое поможет ей покончить с мучениями, когда она соберется умереть так, как планировала: в кровати, окруженная семьей и друзьями.

Неудивительно, что утренние новости отказались от подобного сюжета, и вот тут-то команда Бриттани выложила на стол козырь. Она знала, что в журнале People есть репортер, который интересовался темой права на смерть, и вскоре People.com согласился опубликовать видео и написать статью о Бриттани. За первые сутки видео посмотрело четыре миллиона человек, а затем о ней услышали сотни миллионов людей. Ее лицо, живое и фотогеничное, оказалось на обложке журнала People . Можно сказать, что они разворошили осиное гнездо, и средства массовой информации просто сошли с ума.

Вообще говоря, никому не понравится, если операторы СМИ будут топтать твой газон, но еще тяжелее, если они снимают сюжет о твоей надвигающейся смерти.

Первого ноября, в день, который Бриттани выбрала, чтобы уйти из жизни, она проснулась в доме, полном близких. Все вместе они вышли на прогулку, а затем Бриттани приняла лекарство и умерла так, как хотела: дома, в кругу семьи.

Спустя два года законодательство в Калифорнии претерпело изменения, и эвтаназия получила «зеленый свет». И здесь сложно переоценить важность истории Бриттани. Элли сказала, что ее подруга по колледжу, у которой была схожая форма рака, воспользовалась «законом Бриттани» и смогла встретить смерть дома – в Калифорнии.

Хочу прояснить свою позицию. Хотя я полагаю, что Бриттани – удивительный человек, я не являюсь ни сторонником эвтаназии, ни ее противником. Полагаю, что и в тех, и в других аргументах есть своя правда, однако мне кажется, что важнее уловить следующее: если мы не говорим о смерти и связанных с ней вопросах вовсе, то теряем возможность принимать взвешенные и осмысленные решения. Айра Бьек – один из самых ярых противников эвтаназии, и его аргументация лежит не в области религии. Айра – неверующий еврей, которого во многих смыслах можно считать отцом американской паллиативной помощи. Он полагает, что в разговорах о «смерти с достоинством» мы упускаем самую суть: дело не в отсутствии альтернатив, а в недостаточно грамотном медицинском уходе за умирающими.