Стейнар Бьяртвейт - Одиссей [litres]

Провинившегося выставляют на всеобщее поругание или исключают из достойного общества. Его честь поругана. Вспомните японскую культуру самураев, в которой стыд просто уничтожает человека. В подобных обществах стыд ориентирован на внешний мир. Это не внутренняя нравственная оценка, которая появляется лишь с развитием культуры вины. И тогда центральными понятиями становятся вина и грех. Вы боитесь сделать что-то плохое, неправильное и предосудительное. Это беспокоит вас, направляет вас и причиняет вам страдания. Взгляните на католические общины Южной Европы. Записывая эти строки, я сижу на улице в Риме и слышу, как звонят к мессе колокола. Добрые католики устремляются в свои храмы за отпущением грехов. И все же с точки зрения культурологии это прогресс, потому что центр моральной оценки смещается внутрь – так появляется совесть. Стыд поверхностен и связан со страхом потерять лицо. А вина, так или иначе, связана с внутренней оценкой. Так что долой стыд! (См. ил. 23. Посмертная маска Агамемнона.)

В худшем случае наше общество станет бесстыдным. Нашу эпоху обвиняют в гедонизме и нарциссизме, так что у стыда нынче мало шансов. Вина тоже стала понятием относительным. Это не обязательно означает прогресс, и с профессиональной точки зрения речь вообще идет о подмене понятий. Критики не согласны с тем, как Рут Бенедикт понимает стыд [124] Cairns, D.L. (1993). Aidos: The psychology and ethics of honour and shame in ancient greek litterature. Oxford: Oxford Unversity Press; Scheff, T. (1997). Shame in social theory. I M.R. Lansky & A.P. Morrison (1997), The widening scope of shame (s. 205–230). New York: Psychology Press. . Многие исследователи считают, что психологи напрасно вычеркнули слово «стыд» из своего терапевтического вокабуляра [125] Lansky, M.R. & Morrison, A.P. (1997). The widening scope of shame. New York: Psychology Press. . Стыд не так прост и завязан не только на внешнюю оценку. Вероятно, точнее всего это понятие схвачено в литературе. Писатели всегда интересовались темой стыда – от Гомера до Салмана Рушди, и далеко не все считают стыд уродливым и разрушительным чувством. Стыд заставляет нас переживать. Он заставляет нас шевелиться. Он предупреждает об опасности.

Одним из писателей, для которых тема стыда имела центральное значение, был Шекспир. У него стыд связан не с честью и потерей репутации, но с внутренним потрясением. Слово «стыд» (англ. shame ) встречается в его произведениях целых 344 раза [126] Fernie, E. (2002). Shame in Shakespeare. Oxford: Oxford University Press. . Его герои – будь то Ричард II, Антоний или Гамлет, часто переживают стыд. Юэн Ферни пишет, что самое яркое изображение стыда у Шекспира мы видим в образе Ричарда II [127] Там же. . Он был сыном знаменитого английского короля по прозвищу Черный Принц, но сам не годился на роль правителя. Унаследовав престол, он моментально отрекается от него в пользу другого претендента, объявив, что не способен править, и вынужден жить дальше с чувством глубокого стыда. Это чувство нарушило целостность того образа себя, который он имел раньше. Не то чтобы он видел себя королем. Нет, ему причиняют боль его собственные действия, а точнее – бездействие. Не став королем, Ричард теряет свое Я. Он вздрагивает, увидев свое отражение в зеркале, и разбивает его о землю: «Ну вот, оно лежит, в куски разбито» [128] Shakespeare, W. (2011). Richard II. Oxford: Oxford University Press, 250. – Шекспир У. Ричард II.СПб.: Пальмира, 2017. . Он разбивает самого себя, и в этом смысле стыд равен смерти. Я разбивается на множество осколков. Лакан утверждал, что отражение в зеркале пугает нас, потому что его цельность не соответствует хаосу, царящему у нас внутри. Вот и Ричард разбивает зеркало, потому что ему невыносимо видеть свое отражение. Но вместе с тем стыд пробуждает его. Стыд показывает ему, кто он есть на самом деле. И прежде всего стыд дает ему шанс заново создать себя.

Стыд – это ощущения самоуничижения или распада личности [129] Fernie, E. (2002). Shame in Shakespeare. Oxford: Oxford University Press. . Мы не дотягиваем до собственной планки. Мы оказываемся не тем человеком, которым хотели бы быть. Мы теряем себя и свою идентичность. Поэтому стыд ощущается как грязь. Да и на вкус он не очень. Он привлекает внимание, делает нас видимыми. И мы испытываем желание прикрыться, как Адам и Ева, вкусившие запретный плод. Мы хотим провалиться сквозь землю – что угодно, лишь бы избежать стыда. От гнева мы бледнеем, а от стыда краснеем. Стыд всегда попадает в цель – для этого даже не обязательно самому совершить проступок. Достаточно, чтобы это сделала группа, к которой мы себя относим. Мы можем стыдиться за свою семью, за свою фирму и даже за свою страну, но наш стыд принадлежит нам. Это нашу личность он разрушает. И в этом смысле стыд направлен внутрь, а не наружу.

Такое понимание стыда было близко античным авторам. Аристотель не считал стыд чем-то ужасным, но и к добродетелям его не относил, для него это было просто чувство [130] Konstan, D. (2006). The emotions of the ancient Greeks.Studies in Aristotle and classical litterature.Toronto: Toronto University Press. . Лучшие люди избегают совершать поступки, порождающие стыд. Но если вы неспособны испытывать стыд, хуже и быть не может. Тогда вы бесстыдны, и вам ничего не стоит совершать дурные вещи. Вы легко нарушаете слово и не останавливаетесь перед тем, чтобы солгать. Ваши моральные устои шатки и относительны. Перед лицом окружающих вы можете оправдывать себя с помощью различных теорий или объяснений, в которых вы даже не узнаете себя, но глубоко в душе вам просто все равно. Как пишет Аристотель: «Пусть будет стыд – некоторого рода страдание и смущение по поводу зол, настоящих, прошедших или будущих, которые, как представляется, влекут за собой бесчестье, а бесстыдство есть некоторого рода презрение или равнодушие к тому же самому» [131] Aristoteles (2006). Retorikk. Oslo: Vidar forlag, 125. – Аристотель . Риторика. М., 1978. .

Аристотель считает, что стыд возникает по трем причинам: определенное действие, недостаток характера, выраженный этим действием, а также дурная слава, которой оно сопровождается [132] Konstan, D. (2006). The emotions of the ancient Greeks. Studies in Aristotle and classical litterature. Toronto: Toronto University Press. . Если вы подвели друга, солгав ему, не оказав ему поддержку или промолчав, когда надо было говорить, эти действия свидетельствуют о свойственной вашему характеру неверности. Вы прослывете предателем и плохим другом. Получается, Аристотель смешивает понятия стыда и вины. У греков не было отдельных слов для этих понятий. Вина возникает, потому что вы совершаете дурной поступок, а стыд – потому, что вы тем самым подводите самого себя. Вас словно застают со спущенными штанами. Стыд – в глазах смотрящих, особенно значимых других, чье мнение важно для нас. Вам небезразлично, что они видят, смотрят ли они на вас со слезами или отвращением. Их взгляды словно прожигают в вас дыры. И вам стыдно перед своим нравственным Я, потому что совершенный поступок неэтичен. Характер по-гречески – ethos .