Владимир Леви - Лекарство от лени

— Но ведь дальше и не нужно, а спешить некуда?...

— Спят ленивцы по 15 и более часов в сутки. Днем дрыхнут, а по ночам тихо двигаются и едят; изредка, как свидетельствовали наблюдатели, негромко поют: ля-ля­ля-соль-фа-ми-ре-до, даже похохатывают иногда хитреньким хохотком, но в основном помалкивают и еще кое-чем занимаются. Обожают, сползаясь в кучки, устраивать совместные лежбища в развилках больших ветвей: выглядит это так, будто кто-то закинул на дерево охапку сена и пошел дальше.

В этих лежбищах и происходят между делом, то есть, между едой и сном, свадьбы ленивцев; через некое время самки обзаводятся брюшками и раз в год рождают отчаянно ленивых цеплючих младенчиков.

Еще важное дело, которое ленивцы предпочитают делать корпоративно, — очищать кишечник.

Раза два-три в месяц (чаще не требуется) обычно после дождя ленивцы гуськом спускаются к основанию своего Дерева и основательно его удобряют.

— Что-то вроде ритуала богослужения?..

— Да, похоже... Ленивцы устойчивы к голоду и жажде, при кажущейся утомляемости удивительно выносливы и переносят такие травмы, от которых другие звери погибают: свалится, например, с высокого дерева, шмякнется — и хоть бы хны: полежит и обратно потихоньку залезет. Спешить некуда: Кормящее Дерево не убежит...

— Как же понимать природную целесообразность существования такого странного вида?..

— Итог долгого природного поиска — эксперимента с ведущей партией Матушки Лени.

Предком ленивца, ныне размером не превышающе­го 70 сантиметров, был семиметровый богатырь мегатерий, неспешно бродивший более полумиллиона лет назад по южно-американским лесам. Эти ребятки кушали за один присест громадное дерево, которое могли повалить, раскачав когтистыми лапами. Ходили на двух задних конечностях и, судя по этому признаку и некоторым другим, могли стать чем-то вроде людей, очень крупных, но поленились.

— Стало быть, бывшие великаны скукожились до размера карликов, измельчали и деградировали. Наверное, по причине лени?..

— Возможно, что так. Но ведь еще вопрос, каким быть выгодней, большим или маленьким. Маленькому и прокормиться легче, и не так светишься. Сколько могучих гигантов исчезло с лица земли навсегда!..

— Может быть, пустующие помещения в черепах жалких потомков мегатериев — след задуманного, но не осуществившегося проекта?..

— Я именно так и думаю. Брошенная стройка.

— А может, мы, люди, произошли не от той обезьяны, от какой следовало, и вообще двинулись не в ту степь?... Может, надо было от мегатериев происходить, проблем меньше было бы?..

— Интересная мысль. Кстати, потом мегатериев, уже сильно помельчавших, примерно до размеров буйвола, использовали в качестве домашнего мясного скота древние патагонцы.

А насчет деградации — еще как сказать. Несмотря на то, что на ленивцев зверски охотятся — ради мяса, ради шкуры, используемой для покрытия седел, ради когтекрюков, из которых делают ожерелья, — эти мудрые скромняги сохранились и процветают во многих местах Южной и Центральной Америки — там, где многие другие звери давно истреблены.

Думаю, все же напрасно именитые естествоиспытатели прежних времен Бюффон, Брем и прочие называли ленивца величайшей ошибкой природы, карикатурой на животное, образцом врожденного убожества и так далее. Сплошное непонимание.

— Да еще, наверное, и завистливый перенос на безответное существо собственных комплексов: самим-то, небось, полениться всласть судьба не позволила, а хотелось.

На самом деле ленивец — в своем роде шедевр природы, ничуть не менее достойный восхищения, чем трудоголик-муравей или хлопотунья-белка. Человеку же, неупорядоченному и сильно обворованному собранию всех природных чудес, вместе взятых, показывает во плоти одну из его важнейших внутренних составляющих, одну из струн музыки счастья. Как говорили в старину: глупому в возмущение, мудрому в наущение.

— Учиться лени у ленивца, так простенько?

Всякое живое создание есть метафора человека: воплощение какого-то темперамента, характера, образа мыслей, жизненной философии... Ленивец, с его главным принципом «проживи незаметно», — типичнейший флегматик, апофигей флегматизма.

А по жизненной аксиоме — минималист и воплотитель великой древневосточной философии Дао.

— Той самой, в которой высший идеал — недеяние и внутренняя отрешенность, непривязанность к результату своих действий?

— Той самой.

— Но эта философия подавляющему большинству современных людей, даже и восточных, не говоря уж о западных, не подходит, вступает в противоречие с требованиями реальной жизни.

— Правильно, и вот именно поэтому нужна как ПРОТИВОВЕС этим требованиям, зверино жестоким и в конечном счете абсурдным.

Как другая чаша весов. Как вторая нога, чтобы ходить, бегать и танцевать, а не прыгать на одной ножке.

— Пожалуй, всю жизнь на одной не проскачешь...

— Так ведь большинство же пытается. С упорством, достойным лучшего применения.

Танцующая противовесность, она же диалектика, для жизни нужней всего и трудней всего понимается и принимается — на одной ножке живем!..

Прошу у вас, сударыня, миллион раз прощения за то, что был так бесстыдно ленив. Ничего не поделаешь, это сильнее меня.

Странно: прямого антонима — слова, полностью противоположного по значению слову «лень», антилени—в русском языке не сыскать.

Слов, метящих на это почетное место, довольно много, но все какие-то приблизительные.

Близко, да не в яблочко: трудолюбие, усердие, рвение, прилежание... Да, был в мое школьное время и такой оценочный показатель — наряду с поведением по прилежанию ставили отдельные отметки, как бы за антилень, — и у меня пятерок по этому непостигнутому до сих пор предмету не было никогда, а пары случались...

Бодрость, работоспособность?.. Бывают лентяи еще какие бодрые, активные, работоспособные на все сто, но лентяи жуткие, по себе знаю!

Джон Стюарт Милль, великий английский мыслитель (19-й век), признавался: «Когда я чувствовал себя вполне здоровым, меня обычно охватывало такое непоседливое возбуждение, такой подъем избыточных сил, что я оказывался неподвластен себе и не мог сосредоточиться для умственных усилий. Когда же заболевал — успокаивался и мог продуктивно думать. Для пользования самыми ценными из моих способностей мне необходима была болезнь.»

Если бы так одномерно было: лень — всегда плохо, усердие — всегда хорошо. И если бы от болезни всегда появлялась лень, а от здоровья трудолюбие...