Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Если религиоведение в целом заинтересовалось современностью лишь во второй половине XX в. [194] Красников А. Методологические проблемы религиоведения. М.: Академический проект, 2007. С. 151–152. , то для социологов религии вопрос о современности и современном обществе всегда был одним из основных предметов исследовательского интереса. Если говорить о XX в., то почти всю послевоенную социологию религии начиная с 1950-х гг., когда начинает увядать так называемая религиозная, или приходская, социология [195] Tschannen O. Le débat sur la sécularisation à travers les Actes de la CISR // Social Compass. 1990. Vol. 37. No. 1. , можно рассматривать как подраздел теории модернизации, как рефлексию о том, какое именно влияние на традиционные религиозные формы оказывает процесс модернизации в смысле перехода от традиционного общества к современному, связанного с научно-техническим прогрессом, индустриализацией, урбанизацией, социальной дифференциацией, рационализацией и т. д.

Изначальным изъяном теоретических рефлексий социологов о соотношении религии и современности была очень узкая эмпирическая база, на основании которой делались масштабные и далеко идущие выводы. В центре внимания ключевых исследователей — например, Питера Бергера и Брайана Уилсона — находился лишь ряд стран Европы (прежде всего, Англия и Франция) и в какой-то степени США. Именно на основе анализа этих обществ, считавшихся первопроходцами в области модернизации, делались выводы о влиянии модернизации на религию. Причиной подобного европоцентризма (и в целом западоцентризма) было убеждение в том, что возможна только одна единственная версия современности: модернизация, понимаемая, прежде всего, через ряд экономических процессов, таких как индустриализация, урбанизация и научно-технический прогресс, всегда оказывает примерно схожее влияние как на общество в целом, так и на религию в частности [196] Это было общее убеждение не только социологов религии, но и большинства исследователей того времени. См.: Эйзенштадт Ш., Шлюхтер В. Пути к различным вариантам ранней современности: сравнительный обзор // Прогнозис: журнал о будущем. 2007. № 2 (10). С. 213–214. . Религиозные трансформации, происходящие в Европе и до определенной степени в США, позиционировались — вполне в духе гегелевской философии истории — как имеющие всемирно-историческое значение.

Изучение кейсов европейских обществ позволило исследователям сделать однозначный вывод о том, что модернизация неминуемо ведет к увяданию религии, то есть к секуляризации, понимаемой как «процесс, посредством которого религиозное мышление, практика и религиозные институты утрачивают свое социальное значение» [197] Wilson B. Religion in Secular Society: A Sociological Comment. L.: Watts, 1966. P. XIV. . Секуляризация мыслится как основной религиозный процесс современности [198] Wilson B. Contemporary Transformations of Religion. Oxford: Clarendon Press, 1976. P. 116. . Более того, современность и секуляризация окончательно сплетаются в неразрывное единство, так что секуляризация становится одним из тех признаков, через которые собственно и определяется современность, а также современное общество [199] Естественно, увязка современности с секуляризацией возникает задолго до XX в.: например, эта увязка отчетливо присутствует в одной из первых современных философий истории у Кондорсе в XVIII в. ( Кондорсе Ж. А. Н. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума / Пер. с фр. И. А. Шапиро; под ред. прив. — доц. В. Н. Сперанского. СПб.: Н. К. Мартынов, 1909) — однако в работах социологов религии она получает отчетливое эмпирическое подтверждение. .

Западоцентричная логика прекрасно иллюстрируется размышлениями Брайана Уилсона, одного из самых авторитетных социологов религии второй половины XX века. В работе «Религия в светском обществе: социологический комментарий» [200] Wilson B. Religion in Secular Society: A Sociological Comment. он пишет: «Именно рассмотрению… изменения положения религии [то есть секуляризации — Д. У. ] в западном — британском и американском — обществе по большому счету посвящена данная книга» [201] Ibid. P. X. . Однако далее делается ключевое уточнение:

В работе содержатся не более чем поверхностные сравнительные аллюзии на другие религиозные традиции. Вероятнее всего, вовсе не случайно, что первыми светскими обществами, по общему признанию, стали общества христианско-протестантской традиции, но с все большей очевидностью становится ясно, что в обществах иных традиций, среди которых наиболее ярким нехристианским примером является Япония, похожие процессы секуляризации набирают оборот [202] Ibid. P. XIV. .

Эту же мысль с еще большей ясностью Уилсон воспроизводит в другой работе:

Подразумевается, что модель имеет общий характер. <���…> По мере того как технические, экономические и политические изменения, произошедшие на Западе, начинают происходить и в других местах и характеризовать иные культуры, мы можем ожидать ослабления социальной значимости религии, даже несмотря на то, что местные религиозные традиции могут в гораздо меньшей, чем христианство, степени быть склонными к поощрению и приспособлению к этим социальным изменениям [203] Wilson B. Secularization: The Inherited Model // Hammond Ph. E. (ed.). The Sacred in a Secular age. Berkeley & Los Angeles: University of California Press, 1985. P. 16. .

Опыт изучения европейских кейсов позволил исследователям создать достаточно подробную модель того, как именно связаны друг с другом модернизация и религия [204] Подробнее об этом см.: Узланер Д. Становление неоклассической модели секуляризации в западной социологии религии второй половины XX в. // Религиоведение. 2008. № 2. С. 135–148; Tschannen O. The Secularization Paradigm: a Systematization // Journal for the Scientific Study of Religion. 1991. Vol. 30. P. 395–415. . Модернизация, запускаемая рядом экономических процессов, самыми важными из которых являются индустриализация, урбанизация и научно-технический прогресс, приводит к целой серии необратимых изменений в обществе. Прежде всего, к дифференциации . В самом общем смысле дифференциация — это процесс усложнения общества через его специализацию: у каждой функции общества появляется свой отвечающей за нее институт [205] Wilson B. Religion in Secular Society: A Sociological Comment. P. 56; Berger P. L. The Social Reality of Religion. Harmondsworth: Penguin, 1969. P. 113. . Как поясняет Карел Доббелере, в результате модернизации общество дифференцируется вдоль функциональных линий, развиваются соответствующие функциональные подсистемы (экономика, политика, наука, семья и т. д.). Каждая подсистема действует на основе собственного средства (деньги, власть, истина, любовь), а также на основе собственных ценностей (успех, разделение властей, надежность и достоверность, первостепенная значимость любви и т. д.) и норм [206] Dobbelaere K. Towards an Integrated Perspective of the Processes Related to the Descriptive Concept of Secularization // Swatos W. H., Olson D. V. A. (eds.) The Secularization Debate. Lanham, Boulder, N. Y., Oxford: Rowman & Littlefield Publishers, Inc., 2000. P. 22–23. . Не менее важным является процесс рационализации , подразумевающий тенденцию к подчинению всех сфер общества идеалам ratio и их переустройство в соответствии с критерием эффективности [207] См.: Wilson B. Religion in Sociological Perspective. Oxford: Oxford University Press, 1982. P. 156; Berger P. L., Berger B., Kellner H. The Homeless Mind: Modernization and Consciousness. N. Y.: Vintage Books, 1974. . Далее следует процесс плюрализации , являющийся закономерным следствием усложнения общества (дифференциации). Плюрализация подразумевает разрушение единой системы ценностей или символического универсума данного общества, возникает множество конкурирующих между собой систем ценностей (жизненных миров), которым отныне приходится уживаться друг с другом [208] Berger P. L., Berger B., Kellner H. The Homeless Mind: Modernization and Consciousness. P. 64; Luckmann Th. The Invisible Religion: the Problem of Religion in Modern Society. L.: Collier-Macmillan, 1970. P. 124–125. .