Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Первостепенные процессы модернизации общества приводят к целому ряду второстепенных процессов, непосредственно затрагивающих религию. Дифференциация (и плюрализация) приводят, прежде всего, к автономизации сфер общества , то есть каждая из них обретает собственную независимость, в первую очередь, от религиозных символов и начинает действовать согласно своим законам и своей логике [209] Berger P. L. The Social Reality of Religion. P. 136–137. ; время предписанного религиозными требованиями социального порядка проходит безвозвратно. Религия становится еще одной подсистемой в ряду других подсистем. Кроме того, дифференциация (и плюрализация) ведет к приватизации религии: социальное существование человека распадается на публичную и частную жизнь, религия оказывается вытесненной в последнюю; отныне ее влияние ограничивается частной жизнью, она становится частным делом человека [210] См. например: Berger P. L., Berger B., Kellner H. The Homeless Mind: Modernization and Consciousness. P. 138–142; Parsons T. Religion in a Modern Pluralistic Society // Review of Religious Research. 1966. Vol. 7. No. 3. P. 134. .

Рационализация оказывает влияние, прежде всего, на религиозную веру. Распространение принципов рационального устроения общества приводит к упадку религиозной веры , так как оказывается все труднее примирять сверхъестественную веру с принципами, лежащими в основе всех прочих видов деятельности и операций [211] Wilson B. Contemporary Transformations of Religion. P. 13. . Также рационализация оказывается связанной с маргинализацией религии, т. е. влияние религиозной практики, религиозной веры и религиозных институтов на общество нивелируется, ее принципы оказываются несовместимыми с требованиями рационального устроения социума [212] Wilson B. Religion in Sociological Perspective. P. 159–160. . Наконец, рационализация ведет к развитию у человека «приземленной» установки , традиционные религиозные проблемы отходят для него на второй, если не на третий план.

Главное следствие плюрализации для религии заключается в том, что она разрушает «сакральный космос»: единая целостная религиозная система ценностей, регулировавшая все сферы общества, распадается на множество несовместимых осколков, среди которых религия — один из таких осколков [213] Luckmann Th. The Invisible Religion: The Problem of Religion in Modern Society. P. 124–125. . Плюрализация приводит к релятивизации религиозных убеждений, они утрачивают свой абсолютный характер; возникает критический настрой по отношению к любому монопольному притязанию на истину [214] Berger P. L., Luckmann Th. Secularization and Pluralism // International Yearbook for the Sociology of Religion. 1966. P. 73–84. . Кроме того, плюрализация оказывается связанной с возникновением так называемого рынка религий , отныне религиям приходится соревноваться друг с другом ради привлечения внимания потенциальных клиентов [215] Berger P. L. The Social Reality of Religion. P. 142. . Отсюда складывается потребительская установка по отношению к религии [216] Luckmann Th. The Invisible Religion: The Problem of Religion in Modern Society. P. 98. , человек начинает рассматривать религиозные традиции как товар, который он начинает оценивать по принципу, что это мне может дать. Не религия диктует человеку, каким ему быть, но человек религии.

Сами религии не остаются безучастными к тому, что с ними происходит. Секуляризация приводит к ряду изменений самих религиозных организаций: экуменическим настроениям (стремлению религий сплотиться с целью совместного выживания), бюрократизации (совершенствованию своего управленческого аппарата для успешного выживания в новых условиях), профессионализации (подчеркиванию своего особого статуса специалистов в области религиозной деятельности), приспособлению своих идей под светские ценности и т. д. [217] Ibid. P. 136–137; Wilson B. Contemporary Transformations of Religion. P. 12. .

В данной модели религия оказывается всего лишь зависимой переменной, она не определяет характера современного общества, развивающегося по своей собственной имманентной логике, но лишь подстраивается под новую вырабатывающуюся структуру. Влияние культурных особенностей конкретных обществ, обусловленных не в последнюю очередь соответствующими религиозными традициями, практически полностью игнорируется.

Однако уже в рамках такой западоцентричной модели возникло противоречие, которое в конечном счете и обусловило потребность в более глобальном подходе, воплощенном в концепции множественных современностей. Суть этого противоречия заключалась в том, что исследователи, являясь сторонниками единой модели развития обществ и, соответственно, современности в единственном числе, не могли не обратить внимание на четко прослеживаемое различие между уровнем и характером религиозности в основных европейских обществах и США. Несмотря на то, что США являются одним из наиболее модернизированных обществ, уровень религиозности там оказывался гораздо выше, чем в не менее модернизированной Европе. Данное обстоятельство бросало тень на жесткую увязку современности и секуляризации.

Данное противоречие попытались решить через введение тезиса об «американской исключительности», то есть США позиционировались как некое примечательное исключение из общего правила модернизации. Если в Европе секуляризация принимала открытые формы, то в США, как утверждалось, идет процесс «внутренней секуляризации», то есть внутреннее разложение религии при ее внешнем благополучии. Как писал Брайан Уилсон,

Стало очевидным, что, в то время как процесс секуляризации в Англии выражался в сокращении посещаемости церквей, в их опустении в конце XIX в. и в особенности на протяжении XX в., в США секуляризация проходила совсем другим образом. Рост статистических показателей, касающихся американских церквей, прикрывал все возрастающую пустоту религиозной веры и практики в США [218] Wilson B. Religion in Secular Society. P. 113. .

Ему вторил Томас Лукман:

…традиционная церковная форма религии была отодвинута на периферию «современной» жизни Европы, в то время как она стала гораздо более «современной» в Америке, претерпев процесс внутренней секуляризации [219] Luckmann Th. The Invisible Religion. P. 137. .

Столь оригинальное рассмотрение кейса США не могло не возмутить американских исследователей, которые в 1990-х годах выдвинули свою версию описываемых событий. В противовес «старой парадигме» (описанной выше) они заговорили о «новой парадигме» [220] Warner R. S. Work in Progress toward a New Paradigm for the Sociological Study of Religion in the United States // American Journal of Sociology. 1994. Vol. 98. P. 1044–1093. , предполагавшей переосмысление характера взаимоотношений между современностью и религией. В развитие этой новой парадигмы наибольший вклад внесли американские исследователи [221] Stark R., Bainbridge W. S. The Future of Religion: Secularization, Revival and Cult Formation. Berkeley: University of California Press, 1985; Stark R., Bainbridge W. S. A Theory of Religion. Bern: Lang, 1987; Stark R., Finke R. Acts of Faith: Explaining the Human Side of Religion. Berkeley, Los Angeles, L.: University of California Press, 2000; Stark R., Iannaccone L. A Supply-Side Reinterpretation of the «Secularization» of Europe // Journal for the Scientific Study of Religion. 1994. Vol. 33. No. 3. P. 230–252; Warner R. S. Work in Progress toward a New Paradigm. P. 1044–1093. : Р. Старк, Р. Финке, У. Бэйнбридж, Л. Ианнаконе, Р. С. Уорнер и целый ряд других авторов. Теперь уже США оказываются нормой, а Европа — исключением. Как указывает Р. С. Уорнер, «новая парадигма вытекает не из старой, появившейся для осмысления европейского опыта, но из совершенно от нее независимого видения проблемы, почерпнутого из американской истории» [222] Warner R. S. Work in Progress toward a New Paradigm. P. 1045. . Данная теория позволяет сделать выводы о соотношении религии и современности, прямо противоположные тем, что вытекают из теории секуляризации.