Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Прежде всего, заметим, что никакой религии «вообще» не существует: в истории складывались разные формы жизни, формации, в которых словом religio или religion ухватывалась разная реальность в зависимости от того, что данная культура считала ценным и что она хотела выделить, так сказать, «отнести к ценности», если пользоваться языком неокантианцев. Считать иначе — значит становиться на позиции Платона и постулировать существование неизменных идей и, в частности, идеи «религии», являющейся прообразом множества реальных религий, существовавших в истории.

Само слово religio [364] Об этимологии слова «религия» см.: Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов / Пер. с фр. М.: Прогресс-Универс, 1995. Т. 2. Кн. 3. известно еще с античности и вплоть до нашего времени достаточно часто фигурирует в соответствующей литературе. Однако традиционное, идущее от античности понимание religio — это понимание ее как особой добродетели, суть которой в «воздаянии чему-либо или кому-либо всего того, что ему причитается». Поэтому, возможно, более правильный перевод religio — это не «религия», но скорее «религиозность». В античности эта добродетель «подобающего отношения», или religio , могла практиковаться в отношении самых разных объектов — суда, закона, родителей, богов, обычаев и т. д. С начала христианской эпохи значение этой добродетели слегка модифицируется: Августин в трактате «О граде Божьем» [365] Августин. О граде Божьем. Кн. 10. Гл. 1. указывает на то, что religio следует понимать не просто как «подобающее отношение» к чему угодно, но как подобающее отношение исключительно к единому высшему Богу. Подобное понимание религии сохраняется вплоть до начала Нового времени и особенно четко прописывается Фомой Аквинским в «Сумме теологии». Позднее религия как добродетель уходит на второй план, собственно, вместе со всем дискурсом добродетелей [366] Макинтайр А. После добродетели. Исследования теории морали. М.: Академический проект, 2000. . Однако происходит это, как указывает Эрнст Фейл, не ранее середины XVI в.:

Я нахожу вплоть до середины XVI века… примечательно сильную приверженность классической римской концепции religio . <���…> Religio обозначает аккуратное и исполненное благоговения исполнение всего того, что человек обязан Богу или богам [367] Feil E. From the Classical Religio to the Modern Religion: Elements of a Transformation between 1550 and 1650 // Despland M., Vallee G. (eds.). Religion in history. The Word, the Idea, the Reality/La religions dans l’histoire. Le mot, l’idee, la realite. Waterloo: Wilfred Laurier University Press, 1992. P. 32. .

Можно возразить, что речь идет не о слове «религия», которое действительно в разные эпохи могло значить разное, но о существовании трансисторической сущности, которая присутствует в любом обществе, пусть и под разными названиями. Попробуем ответить и на это возражение. Прежде всего, заметим, что сама сущность ухватывается лишь через слова, а язык — это «дом бытия», и чего не существует в языке, не существует в реальности.

Что такое «религия» в ее современном понимании, претендующем на схватывание ее трансисторической сущности? Во-первых, «религия» — родовое понятие, то есть существуют родовые признаки религии, будь то «вера в сверхъестественное» или же «связь с трансцендентым», и, соответственно, существуют различные исторические виды, представляющие собой разные исторические воплощения этих родовых признаков. Во-вторых, «религия» — это особый тип мировоззрения, особый тип суждений, верований о Боге и устройстве мира. В-третьих, «религия» — это еще и некоторое внутреннее чувство, внутренний импульс, упрятанный глубоко внутри души человека. В-четвертых, «религия» — это особая подсистема общества, связанная со спасением души, поклонением богу, отличная от политики, экономики, права и т. д.

Здесь надо сразу отметить следующее: ни одна эпоха и ни одна культура не имела «религии» ни в одном из перечисленных значений . Сопоставим современную «религию» с ситуацией в Средние века [368] Подробнее об этом см.: Cavanaugh W. T. The Myth of Religious Violence. Secular Ideology and the Roots of Modern Conflict. Oxford University Press, 2009. P. 76–79. . Во-первых, в Средние века religio не была универсальный родовым понятием, а христианство не было его особым видом. В Средние века есть только одна истинная religio , суть которой в поклонении Богу-Отцу, Богу-Сыну и Богу — Святому Духу. Все остальные религии, если в отношении них вообще используется слово religio , оказываются ложными. В Новое время, соответственно, ситуация меняется. Например, возьмем Иммануила Канта, который в «Религии в пределах только разума» прямо говорит о том, что есть «одна (истинная) религия, но могут быть различные виды веры» [369] Кант И. Религия в пределах только разума // Кант И. Собрание сочинений в 8 т. Т. 6. М.: Чоро, 1994. С. 114. . Сегодня эта позиция представлена практически во всех учебниках по религиоведению. Во-вторых, religio не была мировоззрением, системой суждений или верований. В Средние века religio была, прежде всего, добродетелью, настроем личности, который возвышал ее действия до участия в жизни Троицы. О том, что religio — это добродетель, подробно пишет Аквинский в «Сумме теологии», это его основное эксплицитное, отдельно прописанное определение religio [370] См.: Aquinas. Summa Theologica. II. II. § 81–100. , пусть даже порой он и употребляет данное понятие в иных смыслах. Религия не была мировоззрением и уж тем более некоей «верой в сверхъестественное». Такое понимание возникает гораздо позже. Согласно У. К. Смиту, это происходит к XVII в., когда основными вопросами становятся вопросы эпистемологии, то есть познания: «религия» теперь трактуется, прежде всего, как набор идей, который нужно анализировать в плане того, насколько эти идеи истинны с точки зрения разума. Как указывает Смит, отныне при попытках определить религию речь идет не о том, что «религия является », но о том, что «религия учит » [371] Smith W. C. The Meaning and End of Religion. N. Y.: Macmillan, 1962. P. 39. . Такое понимание религии отражено в просвещенческих подходах к религии, а также, например, в подходе советского марксизма, отмечавшего в качестве сущностной отличительной особенности религии «веру в сверхъестественное» и критиковавшего эту веру с позиции разума. В-третьих, religio не была сугубо внутренним импульсом, спрятанным глубоко внутри человеческой души. Средневековое religio — это набор навыков, которые становятся «второй природой» посредством регулярных упражнений души и тела. А церковь — это не просто учреждение, занимающееся душепопечением, но мощная дисциплинарная машина, переводившая человека из одного состояния в другое с использованием самого широкого диапазона дисциплинарных воздействий — от увещевания до казни через использование ресурсов мирских властей. «Религия чувств» возникает гораздо позднее — у Фридриха Шлейермахера, и своего апогея она достигает в модном ныне дискурсе о «духовности». В-четвертых, religio не была особой подсистемой общества, связанной со спасением души и поклонением Богу. Это самый очевидный момент, так как дифференциация общества на различные подсистемы, руководствующиеся собственной логикой и собственными ценностями (об этом подробнее чуть ниже), — это, согласно основным теоретикам модернизации (Макс Вебер, Юрген Хабермас, Талкотт Парсонс), ключевой признак современного общества. Этой дифференциации не знали ни Средневековье, ни Античность [372] Напомню, что Гегель впервые использовал понятие «политическая религия» именно для того, чтобы описать особенности римского общества, пронизанного богами. См.: Гегель Г. В. Ф. Философия религии в 2 т. Т. 2. С. 191. . Разве можно вычленить из христианского универсума Средневековья «религию» как обособленную сферу, отличную от политики или экономики?