Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

Альфонс уже несколько раз просил есть, и, когда он уснул, первой мыслью ее было: нельзя ли где-нибудь найти съестного. Она пошла ходить по саду, нашла с пяток спелых апельсинов да две груши и принесла их в свой земляной подвал. Пожар всё еще продолжался, но подземные удары и сотрясения прекратились.

Плоды на этот день утолили голод маленького Альфонса; мать его надеялась, что к утру пожары уймутся и можно будет попытаться выйти из сада и поискать маркиза, который теперь, может быть, тоскует и плачет о них как об умерших. Ночь для маркизы прошла бессонная, в тревоге и печали: маленький Альфонс озяб и плакал. Наутро мать дала ему последнюю грушу, оделась, взяла его на руки и пошла ко дворцу, надеясь через него выбраться на улицу; но тут с одной стороны лежали такие груды камней, что по ним не было возможности сделать и шагу; с другой стороны еще курилось, раскаленные обломки лежали огненной грудой, и зола едва прикрывала уголья.

«Нет, здесь нет выхода», – подумала маркиза и печально пошла искать другой выход.

Беспокойство ее возрастало; Альфонс плакал. Она медленно шла вдоль развалившейся ограды сада и отыскивала, нет ли где выхода. Наконец в одном направлении она не увидела огня, только лежали развалины. Маркиза вернулась назад к пруду, напилась воды, напоила сына, сорвала ветку с незрелыми апельсинами и пошла.

Путь пришлось ей выбрать невообразимо трудный: на каждом шагу надобно было карабкаться на груду камней, или перелезать через стену, или пробираться между наклонившимися и нависшими камнями, которые с каждой минутой могли обвалиться и раздавить ее своей тяжестью.

Она никак не могла отыскать знакомой улицы: все были до того завалены и искажены, что ни одной нельзя было узнать.

Только к вечеру начали ей попадаться люди, которые вскользь отвечали ей на вопросы и спешили отыскивать тех, которых потеряли в этом бедствии.

По этим кратким и неточным указаниям маркиза, однако ж, выбралась наконец на такое место, откуда была видна пристань. Она совершенно изнемогала, потому что двое суток ничего не ела; малютка Альфонс плакал от голода; слава Богу, тут есть люди, можно что-нибудь купить. Денег у нее с собой не было, но она вынула серьгу, и ей за нее дали булочку, которая хоть немного утолила ее голод и голод дитяти.

Она села на ступеньку набережной и задумалась: «Где найти мужа? – спрашивала она себя. – Здесь все чужие, я всех боюсь. Жив ли он? Вчера я видела, как он упал, точно мертвый. Господи! Ты меня вывел из огня, Ты меня оградил от падающих камней, Ты меня вывел к людям. Господи, дай мне найти моего мужа, отца моего сына!»

После этой короткой молитвы она поднялась и слабым тусклым взглядом обвела вокруг себя; везде люди копошатся, хлопочут, суетятся; но нигде ни одного знакомого лица. Маркиза взглянула на море; там сотни лодок, лодочек и больших судов, которые, как чайки после бури, оправлялись и стремились к земле, теперь спокойной и опять на время безопасной.

Бедная женщина задумчиво глядела вдаль и думала о том, как бы ей узнать, что стало с ее мужем.

– Это вы, прекрасная сеньора? – вдруг послышался за ней знакомый голос. Маркиза обернулась: за ней была та же женщина, которая накануне показала ей свое сочувствие.

– И сын ваш жив и спасен? Над вами свершилось чудо, Святая Божия Матерь охраняла вас, – и еще многое в этом тоне говорила словоохотливая старуха.

Выбрав минуту, когда можно было сказать слово, маркиза спросила:

– Что сделалось с моим мужем, где он? Я его вчера здесь оставила.

– Ах, бедный, бедный, как он убивался по вас; очнется от обморока, придет в себя, крикнет: «Изабелла!» – и опять потеряет чувства. Так пролежал он до темной ночи. Море стало потише, матросы с одной большой, красивой яхты сошли на берег, один наткнулся на вашего мужа, всплеснул руками и воскликнул: «Ах, Боже мой, да это сеньор, надобно спасти его». Он позвал другого моряка, и они вдвоем отнесли его на яхту, где он и по сю пору лежит.

– Нет ли тут лодки, нельзя ли меня отвезти к яхте? Там за это заплатят! Я бы сейчас дала денег, но у меня нет с собой.

– Время-то, сеньора, теперь плохое; у каждого свое горе, даром никто шагу не сделает.

– Вот серьга, одну уже я отдала, а эта стоит сотню червонцев; возьмите ее, но поищите для меня лодку и лодочника.

Старуха с жадностью схватила серьгу, на лету поцеловала руку маркизы и исчезла. Через пять минут она привела молодого рыбака и сказала:

– Сеньора, вот внук мой, Луиджи, он вас отвезет на яхту; она стоит вон там, на том конце гавани, поближе к выходу в открытое море.

Маркиза с сыном сели в лодку; молодой Луиджи ударил веслами, и маленькая лодочка полетела по спокойному заливу; свидание маркизы с мужем было трогательное.

Маркиз был болен, но при виде жены и сына какая болезнь не прошла бы? Особенно если она произошла, как эта, от горя, что потерял их.

С этого времени маркиз уехал из Мессины и переехал в Северную Италию, где таких землетрясений не бывает, и не хотел больше жить в больших каменных домах, а выбирал себе всегда деревянные. Счастье их более не нарушалось землетрясением. Альфонс вырос, сделался умным и добрым человеком.

Сын одной бедной вдовы попал в худое общество. Мать постоянно, но безуспешно упрашивала его оставить своих дурных товарищей. Однажды, увидев, что сын собирается к своим друзьям пьянствовать, она употребила все усилия удержать его, но напрасно.

– Прощайте, я всё-таки иду, – сказал он ей холодно.