Григорий Дьяченко - Искра Божия. Сборник рассказов и стихотворений для чтения в христианской семье и школе для девочек

– Как знать, – заметил мой дедушка, – мало ли что бывает? Я за Анну готов поручиться. Не обижай ее, не бери греха на душу.

– Ты думаешь, мне самому-то легко? Ты знаешь, как мы Анну любили. Жена, бедная, плачет, да делать нечего: вора при себе держать не станешь.

– А что же ты думаешь с Анной сделать?

– В степное имение ее отошлю.

– Ей, не греши! – повторил мой дедушка. – Да что же она сама-то говорит?

– Разливается-плачет. Ни на кого, говорит, показать не могу, а не я. Хочет она отслужить молебен Иоанну Воину: за меня, мол, угодник Божий заступится. Просит, чтоб все за нее помолились. А уж мне следует больше всех молиться, коли я точно на нее грешу; может, Господь и откроет истину ходатайством Своего угодника. Завтра поутру пригласил священника. Не придешь ли ты?

– Непременно, – отозвался дедушка.

– А теперь я объеду наших, – продолжал Норов, – ведь вы все вносили вклады на эту церковь, пусть и помолимся вместе.

На другой день приехал священник, который и начал служить молебен Иоанну Воину.

Вдруг среди молебна раздался звук тяжелых шагов, и повар, пробравшись сквозь толпу, подошел к одному из гостей и сказал ему вполголоса:

– Батюшка, Нил Андреевич, ваш человек умирает, вас к себе просит.

– Как – умирает? Да где он?

– У меня в кухне.

Нил Андреевич вошел в кухню, Больной лежал бледный и изнеможденный на полу. Нил Андреевич к нему нагнулся.

– Батюшка, – проговорил тот слабым голосом, – простите меня Христа ради и развяжите мою грешную душу: я украл деньги.

Нил Андреевич взглянул на повара и сказал почти шепотом:

– Он бредит.

– Нет, – начал опять Иван, – я в памяти; я украл деньги: вот меня угодник Божий и карает. Умираю. Хоть бы христианский долг исполнить да пред Анной повиниться.

Он переводил дух с трудом, однако начал рассказывать, как его попутал грех; но барин, убедившись, что он действительно в памяти, перебил его словами:

– Бог тебя простит! Успокойся, я сейчас приглашу к тебе священника.

Вот в чем состоял рассказ виновного. Накануне Нил Андреевич Новиков обедал у Норовых, а Иван его сопровождал, так как в то время выезжали не иначе как в карете, заложенной четверней, и с лакеем, а для праздничных визитов (посещений) их требовалось два. В обычный час люди пошли обедать, и Иван за ними. Проходя мимо спальни, которую Анна забыла действительно запереть, ему вздумалось заглянуть в эту комнату, отлично убранную, по рассказам норовской прислуги. Он любовался в продолжение нескольких минут роскошью, окружавшей его, и вдруг смутил его лукавый. Пришло Ивану на мысль попользоваться чужим добром. Спальня была в конце длинного коридора, так что можно было заслышать издали приближавшиеся шаги и объяснить свое присутствие здесь чувством любопытства, которое его действительно туда завлекло. Это соображение пришло ему мгновенно в голову. Он бросился к столу и выдвинул ящик, в котором ничего не нашел, кроме ключа. Иван всунул его наугад в замок шкафчика и повернул. Замок щелкнул, рука вора дрожала, и кровь бросилась ему в голову; но, не давши себе времени одуматься, он выдвинул первый попавшийся ему ящик и схватил лежавший в нем бумажник. Затем он сунул его в карман, запер шкафчик, положил ключ на место и выбежал из комнаты.

Нил Андреевич, выслушавши признание своего слуги, вернулся в дом, когда молебен уже отошел и все прикладывались к иконе.

– Анна, – воскликнул он, входя быстрыми шагами, – услышана твоя молитва: вор нашелся.

Анна воскликнула и упала на колени пред образом.

– Заступился великий угодник, – молвила она сквозь рыдания, – заступился! Выручил мою сиротскую головушку!

Поднялась общая суматоха: иные окружили Нила Андреевича, другие бросились к Анне, обнимали и поздравляли ее. Хозяева дома подошли к ней, и Норов поклонился ей, промолвил:

– Прости меня, Христа ради, обидел я тебя.

Она просила, чтобы был отслужен немедленно благодарственный молебен, но Нил Андреевич объявил, что надо повременить, потому что Иван желает повиниться перед ней и просит священника пойти за Святыми Дарами.

Но Иван оправился. Исповедавши свой грех и приобщившись, он почувствовал немедленное облегчение. Барин не наказал его за проступок, говоря, что наказание взял уже на себя угодник Божий.

Мой дедушка велел списать образ Иоанна Воина и благословил им мою мать. Но в чьих руках теперь икона, пред которой молилась так горячо бедная Анна, того я не знаю.

В праздник Сретения Господня мы слышим повествование Евангелиста: И бе Анна пророчица, дщи (дочь) Фануилева, от колена Асирова: сия за маторевши (то есть состарившись) во днех мнозех, живши с мужем седмь лет от девства своего. И та вдова яко лет осмьдесять и четыре, яже не отхождаше от церкви, постом и молитвами служащи день и нощь (Лк. 2:36–37 ) .

Святая Анна – венец вдовицам; жена по полу, пророчица по достоинству. Вдовством она украшалась, как диадемой царской; дряхлея телом, крепка была духом; при ветхости лица была лепообразна мудростью; согбенная старостью, бодра была познанием; увядая от многолетия, цвела боговедением, постилась, а не пресыщалась; молилась, а не скиталась; пребывала во храме, а не обходила чужие дома; пела псалмы, а не пустословила; пророчествовала, а не баснословила; занималась предметами Божественными, а не заботилась о суетном… Вы слышали, что сказал о ней Евангелист: и та, то есть Анна , исповедашеся Господеви, и глаголаше о Нем ( то есть об Иисусе Христе ) всем чающим избавления во Иерусалиме (Лк. 2:38). Видишь ли величие Анны?