Селафиил - Путь Святых Отцов

До XIV века в подлинности Ареопагитского корпуса никто не сомневался. Единственным исключением в этом смысле стал ученый библиофил свят. Фотий, патриарх Константинопольский (IX век), отнесшийся к корпусу с большой осторожностью.

Начиная с XIV века все чаще и все сильнее начинают оспариваться подлинность и авторство Ареопагитского корпуса. На востоке корпус критиковали Георгий Трапезунтский (XIV век) и Феодор Газский (XV век). На западе критику высказывали Л. Валла, Эразм Роттердамский и Лютер (XV–ХVI века).

Борьба вокруг Ареопагитского корпуса достигла своего наибольшего накала во второй половине XIX – начале XX веков. В это время она захватила и русскую богословскую науку. Например. еп. Порфирий (Успенский) горячо защищал подлинность и авторство Ареопагитского корпуса, а профессор В.В. Болотов, наоборот, оспаривал.

Последней серьезной попыткой защиты Ареопагитского корпуса стало исследование митр. Дионисия Варшавского, получившего в свое время степень магистра в русской духовной академии. Исследование было издано в Варшаве в 1933 году.

Русские патрологи в эмиграции, архим. Киприан (Керн), прот. Георгий Флоровский и прот. Иоанн Мейендорф однозначно высказались против подлинности Ареопагитского корпуса.

Традиционалистический взгляд на Ареопагитский корпус в православной патрологии в последнее время никто серьезно не отстаивал. Звучали лишь отдельные смелые реплики в защиту корпуса, как, например, суждение уважаемого церковного писателя, протоиерея Льва Лебедева (†1998 год; мы приведем сие суждение ниже).

Несмотря на весьма серьезную критику Ареопагитского корпуса учеными богословами, как на востоке, так и на западе, вопрос о его подлинности и авторстве остается открытым. Только соборный разум Церкви может поставить окончательную точку в этой полемике. Должно пройти время, чтобы стало ясно, усвоена или не усвоена церковным преданием антиареопагитская точка зрения ученых богословов.

Нужно признать, что аргументы против подлинности Ареопагитского корпуса отличаются конкретностью, в то время как аргументы в пользу корпуса носят скорее идеологический характер.

Аргументы против подлинности корпуса следующие:

а) Неизвестность корпуса в церковной традиции до начала VI века. Не сохранилось прямых цитат из Ареопагитского корпуса или хотя бы упоминания об этом корпусе у церковных писателей до начала VI века.

б) Многочисленные противоречия и временные несоответствия.

В частности, в сочинении о «Церковной иерархии» говорится о пении на литургии Символа Веры, в то время как данный обычай был введен только в 476 году в Антиохии монофизитами, а потом усвоен и православными.

В этом же сочинении повествуется о монашестве и описывается обряд монашеского пострига, в то время как в период мужей апостольских христианский аскетизм еще не имел таких четко выраженных форм.

В письме к св. апостолу Иоанну Богослову автор цитирует писания этого же апостола, при этом указывая на него, как на большой авторитет.

в) При изложении своего учения автор использует: завершенный новозаветный канон; сложившуюся во второй половине IV века Тройческую терминологию; сложившуюся после Четвертого Вселенского Собора 451 года Христологическую терминологию.

Аргументы (по большей части, это контраргументы), защищающие подлинность Ареопагитского корпуса следующие:

а) Отсутствие следов корпуса во внешней церковной традиции до VI века не доказывает того, что корпус вообще не существовал до этого времени. Сочинения корпуса могли быть достоянием какой-либо незначительной местной Церкви и таким образом сохранялись до времени в безвестности. Корпус мог быть утерян, а к началу VI века найден и введен в обращение.

б) Вполне очевидна мощная укорененность учения Ареопагитского корпуса в церковном предании, по крайней мере, начиная с VI века (а то и раньше, если предположить, что не каппадокийцы повлияли на автора корпуса, а наоборот, автор корпуса повлиял на каппадокийцев). Если Ареопагитский корпус – подлог, вышедший из среды умеренных монофизитов, то как объяснить его усвоение практически всей Вселенской Церковью? Богословская эрудиция преподобных Максима Исповедника, Феодора Студита, Иоанна Дамаскина и многих других горячих приверженцев Ареопагитского корпуса не вызывает сомнений. Почему же никто из них никогда не поставил под сомнение подлинность сочинений корпуса?

в) Противоречия и временные несоответствия Ареопагитского корпуса могут являться позднейшими вставками в подлинные сочинения священномуч. Дионисия Ареопагита, составляющие ядро корпуса.

г) Философский характер Ареопагитского корпуса свидетельствует в пользу авторства афинского философа, священномуч. Дионисия Ареопагита. Терминология автора корпуса сходна с языком эллинских мистерий. (Против этого последнего аргумента выставляется контраргумент: язык эллинских мистерий был усвоен представителями эллинско-александрийского богословского направления начиная уже со II века по Р.Х.).

д) Можно предложить и еще один довод в пользу Ареопагитского корпуса, обозначив его как нравственный аргумент. Автор корпуса касается в своих сочинениях глубинных и таинственных мест богословия, граничащих с Богооткровенным знанием. Это и понятно, ведь священномуч. Дионисий Ареопагит, будучи учеником св. апостола Павла, являлся носителем апостольского предания. В результате, учение автора корпуса было, в целом, узнано Церковью, как свое. Теперь зададим вопрос: мог ли раскрыть такие богословские глубины человек безнравственный? А именно таковым, к сожалению, должен быть признан автор корпуса, если он шел на сознательный подлог, ложно выдавая себя за священномуч. Дионисия Ареопагита, да еще и исхитряясь во лжи, умело маскировал свои сочинения под писания мужа апостольского. Положительное качество богословских прозрений автора корпуса (если он не священномуч. Дионисий Ареопагит) должно быть поставлено под сомнение, а следовательно, святоотеческая традиция, основывающаяся на Ареопагитском корпусе подлежит строгому пересмотру.

Краткий обзор полемики вокруг Ареопагитского корпуса закончим словами прот. Льва Лебедева: «В богословии и по сей день нельзя считать решенным вопрос об авторстве сочинений Дионисия Ареопагита. На наш взгляд, даже если согласиться с утверждением о том, что в Ареопагитиках есть тексты гораздо более позднего происхождения, чем время жизни Дионисия, то и в этом случае нет оснований отрицать принадлежность именно ему определенных основополагающих сочинений, к которым впоследствии были присоединяемы произведения иных авторов, написанные в том же духе и в той же силе духа (!), что в раннехристианской литературе известно». (Протоиерей Лев Лебедев, «Заметки по пастырскому богословию»; Примечание 11).