Фридрих Шлейермахер - Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи [сборник]

А теперь – еще пророчество иного рода, осуществление которого, как я надеюсь, вы также увидите. Оно касается второго, о чем я говорил, именно того, что противоположность между этими двумя партиями еще существует и должна сохраниться. Может случиться, что римская церковь, если не всюду и во всех отношениях, то все же в значительной мере, откинет от себя порчу и внешним образом подобно тому, как в ней бесспорно имеются многие, внутренне отрешившиеся от этой порчи. Тогда могут прийти соблазнители, которые, угрожая сильным и льстя слабым или благожелательно настроенным, будут уговаривать протестантов снова вернуться в единую неделимую исконную церковь, так как ведь многие считают эту порчу единственным основанием разделения. Но и это есть безумный и ложный призыв! Быть может, он многих соблазнит или устрашит, но он не будет осуществлен, ибо устранение этой противоположности было бы ныне равносильно гибели христианства, так как час его еще не пришел. Я хотел бы даже оросить вызов самому могущественному человеку на земле, для которого все есть легкая игра, и предложить ему осуществить это, признав за ним всю нужную для этого силу и хитрость; но я предсказываю, что это не удастся ему и что он уйдет с позором. Ибо Германия все еще существует, и ее незримая сила не ослабла; во имя своего призвания она снова восстанет с непредвиденным могуществом, достойная своих древних героев и своей прославленной племенной силы; ведь она была предназначена преимущественно развить это явление, и она вновь подымится с богатырской силой, чтобы утвердить его.

Вот вам знамение, если вы в нем нуждаетесь, и когда это чудо свершится, вы, быть может, поверите в живую силу религии и христианства. Но блаженны те, кто свершат его, – кто не видит и все же верит.

1) Мое знакомство с людьми моего сословия было, когда я впервые писал это, еще весьма невелико; хотя я уже несколько лет занимал должность, но я был очень одинок среди своих товарищей по службе. То, что здесь скорее намечено, чем высказано, было, следовательно, тогда только догадкой издали, а не наглядным познанием. Однако, и более продолжительный опыт, и более дружеские отношения лишь укрепили во мне суждение, что среди членов нашего духовного сословия слишком редко как глубокое проникновение в дух религии вообще, так и чисто историческое и объективное понимание определенных эпох религиозности – а именно эти два пункта здесь главным образом имеются в виду. Мы не встречали бы столько жалоб на рост сектантского духа и партийных религиозных союзов, если бы не было столько духовных лиц, которые не понимают религиозных потребностей и переживаний, потому что точка зрения, на которой они стоят, вообще слишком низка; отсюда – на что здесь намекается – и те убогие взгляды, которые так часто высказываются, когда речь идет о мерах против так называемого упадка религии. В интересах правильного понимания этого места я не могу скрыть своего мнения, которое, быть может, встретит мало одобрения, именно что этому злу лучше всего могло бы противодействовать более глубокое умозрительное образование; но необходимость последнего не признается большинством духовных лиц и тех, кто руководит их образованием, из ложного мнения, будто это только сделает их еще более практичными.

2) Первое, всегда весьма чувственное понимание обоих представлений в пору, когда душа еще всецело живет образами, исчезает далеко не у всех; у большинства оно очищается и возвышается постепенно, но притом так, что аналогия с человеческим в представлении высшего существа и аналогия с земным все еще внешне определяет скрытое более глубокое содержание. Но для тех, кто своевременно углубляется в чисто умозрительное стремление, существует иной путь. Ибо, говоря самим себе, что в Боге не может быть ничего противоположного, разделенного, обособленного, и что, следовательно, ничто человеческое не может быть о нем высказано; признаваясь себе, что они не имеют права выносить что-либо земное за пределы земного мира, которым оно было порождено в нашей душе, они чувствуют несостоятельность обоих представлений в той форме, в какой они их первоначально восприняли, они уже не в состоянии живо воссоздавать их, и потому эти представления исчезают от них. Но этим не высказывается ни положительное неверие, ни даже положительное сомнение; когда эта детская форма, образующая как бы известный чувственный коэффициент, исчезает, то в душе остается неизвестная величина, как нечто, коэффициентом чего была эта форма, и значение ее обнаруживается в стремлении соединить ее с каким-либо иным представлением и тем поднять ее до более высокого и реального сознания. Но в этом стремлении уже, по существу, дана вера, даже если бы никогда не осуществилось решение, удовлетворяющее строгому размышлению. Ибо эта неизвестная величина, хотя и не проявляясь сама по себе в определенном значении, соучаствует во всех действиях духа. Таким образом, автор был весьма далек от желания намекнуть в этих словах, что было, по крайней мере, время, когда он был неверующим или атеистом; его могли ложно истолковать в этом смысле лишь те, кто никогда не испытывал умозрительного стремления уничтожить антропоморфизм в представлении высшего существа, – стремления, которое самым определенным образом высказывают наиболее глубокомысленные учителя христианской церкви.

3) Не следует забывать, что это строгое суждение об английском народе, с одной стороны, относится к эпохе, когда могло казаться уместным выступить с решительной строгостью, допускаемой риторической формой изложения, против распространяющейся англомании, и что, с другой стороны, в то время большой народный интерес к миссионерству и к распространению Библии еще не обнаружился в Англии настолько, как теперь. Но я не мог бы из-за указанных явлений взять назад многое из своего прежнего суждения. Ибо, во-первых, там так велика привычка основывать крупные начинания на органическом соединении сил частных лиц, и достигаемые на этом пути результаты настолько велики, что и лица, которые серьезно интересуются только прогрессом культуры и приобретаемой от нее выгодой, все же не уклоняются от участия в этих предприятиях, исходивших первоначально от небольшого числа истинно благочестивых людей, уже для того, чтобы не ослаблять принципа. Кроме того, нельзя также отрицать, что весьма многие смотрят сами на эти предприятия скорее с политической или меркантильной точки зрения. Что здесь не преобладает чистый интерес христианского благочестия, это ясно уже из того, что лишь гораздо позже и, по-видимому, с меньшим успехом, англичане начали удовлетворять у себя дома назревшие потребности религиозного интереса. Но этим я хочу лишь наметить основания своей веры, что более точное исследование состояния религиозности в Англии скорее подтвердило бы, чем опровергло развитое выше суждение. И то же применимо к тому, что было сказано о научном духе.