Фридрих Шлейермахер - Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи [сборник]

Что же касается, наконец, третьего вопроса, о котором здесь идет речь, то он собственно уже входит во второй и особо выдвинут здесь лишь потому, что в деле присяги государство совершенно особым образом прибегает к помощи религиозного общества. Но и отсюда возник ущерб для религии. Правда, некоторым мелким обществам, отрицающим клятву, дозволено отказываться от присяги и заменять ее простым обещанием; но большим церквам, которые находятся под особым покровительством государства, приказано проповедывать о святости присяги, и их члены должны приносить присягу установленным образом или терять все преимущества, связанные с ее принесением; а между тем и среди них могут встречаться люди, которые, боясь простого запрещения Христа, колеблются приносить присягу; и среди учителей религии также имеются иные, которые не могут отступить от буквального толкования этих слов Христа и потому считают нечестивым в этом отношении приходить на помощь государству. Ясно, что такое умаление религиозной свободы должно ощущаться чрезвычайно болезненно. Таким образом, эти разъяснения, я надеюсь, оправдывают выраженное в тексте пожелание, чтобы государство пользовалось тем, что ему может быть полезно в церковных учреждениях, лишь в той мере, в какой это совместимо с нестесненной свободой церкви.

19) Из трех пунктов, в отношении которых здесь высказывается жалоба, два заслуживают таковой лишь потому, что свидетельствуют о зависимости церкви от государства и придают священным действиям крещения и брачного благословения такой вид, как будто они совершаются духовными лицами, главным образом, как слугами государства и от имени последнего. Бесспорно, это есть одна из причин того, почему способ их совершения часто так мало обнаруживает христианский и вообще религиозный характер. Если бы внесение в гражданские метрические книги было именно чисто гражданским делом, то никто не мог бы уже рассматривать крещение только как предписанную законом формальность, по поводу которой можно иногда выслушать прекрасную речь. И если бы брачный договор заключался чисто гражданским порядком и церковное благословение было только действием членов общины, то вскоре обнаружилось бы, что браки крепче всего там, где еще придается особая цена церковному освящению, которое с внешней точки зрения совершенно излишне. Но более всего ущерба наносит третий пункт. Ведь если евангелически-христианское государство связывает с допущением к св. таинствам некоторые гражданские права и именно поэтому в некоторых случаях требует свидетельство об этом действии, то оно ведет себя, правда, весьма благожелательно в отношении юношества, охраняя его этим от религиозного пренебрежения со стороны родителей и опекунов; но как сильно этим стесняется совесть благочестивых духовных лиц, которые часто прямо вопреки своему убеждению должны признать религиозное обучение и надзор законченными. А если бы из этого произошло то, что большое число крещенных христиан на всю жизнь осталось без участия в другом таинстве, то и это не есть несчастие; напротив, это давало бы то преимущество, что христианская церковь не казалась бы ответственной за образ жизни самых распутных людей и что она была бы избавлена от спора о праве исключать своих членов из общины и о том, желательно ли ей это или нет. Ведь в протестантской Европе это могло бы коснуться лишь самых распутных людей, для всех же остальных постоянное участие в богослужении раньше или позже заменило бы то, что им недоставало в момент, к которому обычно относится конфирмация. Но можно было бы заключать и далее, что при этом и у нас, как в североамериканских республиках, многие дети христианских родителей, не придающих особой цены церковному обществу, оставались бы некрещеными, т. е. не вступали бы ни в какое общение с церковью. И, конечно, это могло бы случаться, хотя такой антихристианский фанатизм у нас несомненно встречался бы крайне редко. Но чтобы предупредить подлинный ущерб, который мог бы отсюда возникнуть, совсем не нужно, чтобы государство как бы насильственно заставляло совершать крещение, а нужно только, чтобы оно своевременно защищало свободу совести детей даже против их родителей. Таким образом, приведенные здесь жалобы таковы, что, конечно, повод к ним может быть устранен, но это требует существенного изменения в организации всех тех дел, в отношении которых государство встречается с церковью. Но если бы кто-либо захотел здесь сосредоточиться только на примере указанных американских республик и признать все, заслуживающее порицания в тамошнем положении церкви, результатом того, что здесь предлагается, то это бесспорно было бы несправедливо. Ибо там встречаются несовершенства, неразрывно связанные с молодым, весьма неоднородным и – что еще важнее – весьма смешанным населением, и эти несовершенства могут сгладиться без существенного изменения церковной организации.

20) Что преобладание во всех религиозных действиях юридических и гражданских отношений есть уклонение от их первоначальной природы, и притом уклонение более сильное, чем то, которое возникает из соединения этих действий с денежными отношениями между духовными лицами, членами общины, – это, я полагаю, не нуждается в дальнейших пояснениях. Однако повод к этой жалобе, по-видимому, не может быть вполне устранен, пока государство либо признает себя как таковое, принадлежащим к определенному церковному обществу, либо же, по крайней мере, находит нужным требовать, чтобы каждый из его подданных принадлежал к какому-нибудь церковному обществу. Что касается первого, то ведь это имеет место лишь там, где закон открыто объявляет, что лишь в одной церкви имеется наибольшая полнота того умонастроения, которое способно было бы поддержать это государство, и совершенная обеспеченность против вторжения воззрений, которые могут быть ему вредны. Отсюда тогда следует, что лишь членам данного религиозного общества доверяется вся охрана государства; а это, при современном состоянии общественных условий, может быть провозглашено в законе лишь там, где значительная часть народа нераздельно принадлежит к данному религиозному обществу, члены же иных обществ встречаются лишь спорадически и живут в качестве подчиненных или чужих; но при пестроте распространения многих религиозных обществ такое отношение не может быть теперь длительным даже в католических странах нашей части света. И потому при современном положении вещей государству, по-видимому, уже не легко признать себя всецело и нераздельно принадлежащим к одному религиозному обществу; и наши южно-европейские государства, которые теперь снова законодательным путем объявили католическую религию государственной, не смогут без жестокости и несправедливости удержать эту систему в течение нескольких поколений после своего успокоения, хотя они и находятся в наиболее благоприятном положении, так как еще и теперь протестанты встречаются в их областях лишь спорадически. Совсем иначе обстоит дело там, где без закона, лишь в результате естественного действия общественного мнения, управление государством в значительной мере выпадает на долю лиц, исповедующих определенную религию, хотя большая часть граждан и принадлежит к другому религиозному обществу. Ибо такой образ действия отнюдь не содержит государственного исповедания, и, конечно, желательно, чтобы он еще надолго сохранился. Если, таким образом, первое допущение может теперь быть лишь преходящим состоянием, то спрашивается, как обстоит дело со вторым, т. е. правильно ли поступает государство, когда оно требует, чтобы каждый его гражданин принадлежал к какому-либо религиозному обществу, не определяя, к какому именно? Мы можем согласиться, что нерелигиозные люди не могут быть полезными государству и что государство не может им доверять. Но разве они станут религиозными в силу того, что будут вынуждены принадлежать к какому-нибудь религиозному обществу? Чтобы сделать нерелигиозных людей подлинно религиозными, – для этого, очевидно, нет иного средства, кроме того, чтобы по возможности усилить влияние на них религиозных людей; а этому государство, в свою очередь, может лучше всего содействовать лишь тем, что предоставит полнейшую свободу всем религиозным обществам в пределах их сферы деятельности. А эту свободу они почувствуют, лишь когда прекратятся указанные вмешательства.