Валентин Катасонов - «Апокалипсис»: тайны раскрываются

Император, придя в себя, торжественно объявил собранию, что свершился «суд Божий». Смерть старца – знамение того, что нельзя идти против воли Божией. А воля такова: собор признает «державного императора Рима и всей вселенной своим верховным вождем и владыкой». Неожиданно в зале раздается голос папы Петра II, адресованный императору: «Наш единый Владыка – Иисус Христос, Сын Бога живого. А ты кто – ты слышал. Вон от нас, Каин-братоубийца! Вон, сосуд дьявольский! Властию Христовой я, служитель служителей Божиих, навек извергаю тебя, гнусного пса, из ограды Божией и предаю отцу твоему, Сатане! Анафема, анафема, анафема!» Точно так же папа Петр II падает бездыханным после молнии, наведенной магом.

Заседание было резко прервано, все стали покидать храм. Читаем: «В храме остались два мертвеца и тесный круг полуживых от страха христиан. Единственный, кто не растерялся, был профессор Паули. Общий ужас как будто возбудил в нем все силы духа. Он и наружно переменился – принял величавый и вдохновенный вид». Доктор Паули сел писать обращение к христианам, которое заканчивалось следующими словами: «.. прекратить всякое общение с отлученным и с мерзким сборищем его и, удалившись в пустыню, ожидать неминуемого пришествия истинного Владыки нашего Иисуса Христа».

Опуская некоторые детали повести, отмечу, что покинувший заседание собора император предложил незамедлительно избрать вместо убитого Петра II другого папу. Достойным кандидатом на этот пост правитель назвал Аполлония. Без лишних формальностей через полчаса Аполлоний был избран папой. А чуть позднее представители Православной Церкви и евангелисты заявили, что добровольно переходят в подчинение папы Аполлония. Таким образом, происходит восстановление единства христианства. Среди участников собора и многотысячной толпы паломников началось ликование. Празднество продолжалось несколько дней и сопровождалось многочисленными огненными эффектами и чудесами, которые творил новоиспеченный папа-маг.

А в это время небольшая группа христиан во главе с профессором Паули находилась в районе Иерихона, где предавалась молитве и посту. Они решили вернуться незаметно в Иерусалим. Оказавшись там, они обнаружили тела убиенных папы и старца. Они лежали на мостовой недалеко от Храма Вознесения. И на них не было никаких следов тления. Тайно на носилках они вынесли тела убитых за пределы Иерусалима. Неожиданно убитые ожили. Там же происходит трогательная сцена единения во Христе немногих оставшихся христиан под началом старца Иоанна, папы Петра II и профессора Паули. Читаем в повести: «Так совершилось соединение церквей среди темной ночи на высоком и уединенном месте. Но темнота ночная вдруг озарилась ярким блеском, и явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце, под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд». И вся группа обретших единство христиан двинулась, как сказано в повести, «к Божьей горе, Синаю…». На этом рукопись повести обрывается.

Отец Пансофий скончался, и, как сказал господин Z, «конец его повести погребен вместе с ним в Даниловом монастыре». Третья, заключительная часть, пересказанная господином Z на основе воспоминаний (устные рассказы отца Пансофия), достаточно короткая.

Новый папа-маг получил доступ к миллионам «поверхностных христиан», продолжавших очаровываться антихристом. Он очень активно развращал их своими чудесами, «отворил двери между земным и загробным миром». Он насаждал оккультно-мистическую «духовность», организуя сеансы общения живых и умерших, людей и демонов. А остатки верных христиан ушли куда-то в пустыни Аравии.

Кое-что сказано и о евреях. Поначалу они с восторгом восприняли императора, полагая, что он и есть тот долгожданный мессия (машиах), которого ждали еще две тысячи лет назад их предки. И поначалу еще более утвердились в мнении тех вождей иудаизма, которые на протяжении двух тысяч лет считали Христа в лучшем случае обычным пророком, а чаще – лжемессией. И вдруг отношение евреев к вселенскому правителю развернулось на 180 градусов. И вроде бы причина была не столь уж принципиальной: выяснилось, что император не обрезан. Но небольшая часть фанатичных евреев назвала его лжецом и самозванцем. Дальше – больше.

Император издает указ о предании смертной казни непокорных евреев и христиан. Скоро фанатичным евреям удается сколотить миллионную армию. Кончается тем, что эта армия захватывает Иерусалим, а антихрист оказывается запертым в Харам-эш-Шерифе (территория храмовой горы). Императору благодаря помощи своего мага Аполлония удается выскользнуть из окружения, и он оказывается где-то в Сирии, собирает армию для того, чтобы идти на Иерусалим.

И вот, когда две армии стали сближаться, неожиданно в районе Мертвого моря происходит сильнейшее землетрясение, а около того места, где расположилась армия императора, неожиданно стал извергаться вулкан. Пламенные потоки накрыли императора, его полки и Аполлония (несмотря на неимоверные усилия последнего с помощью своей магии остановить бедствие). Далее рассказчик говорит о втором пришествии Христа, сходящего с небес, и о воскрешении казненных императором евреев и христиан. «Они, – как говорит рассказчик, – ожили и воцарились с Христом на тысячу лет». В конце своего рассказа господин Z говорит: «На этом отец Пансофий хотел и кончить свою повесть, которая имела предметом не всеобщую катастрофу мироздания, а лишь развязку нашего исторического процесса, состоящую в явлении, прославлении и крушении антихриста».

Один из участников разговора, выступающий под названием «политик», задает господину Z вопрос: «И вы думаете, что эта развязка так близка?» Ответ был следующим: «Ну, еще много будет болтовни и суетни на сцене, но драма-то уже давно написана вся до конца, и ни зрителям, ни актерам ничего в ней переменять не позволено». После этого следует еще несколько не очень значимых фраз от участников разговора. На этом кончается «Краткая повесть об антихристе», а вместе с ней и все произведение «Три разговора».

Появление «Краткой повести об антихристе» было очень важным событием не только в российской, но и мировой литературе. Я сейчас говорю не о богословской или философской литературе, а о той, которую принято называть художественной.

Впрочем, если почитать то, что написано за более чем вековую историю жизни «Краткой повести…», то мы увидим, что большинство авторов, комментировавших произведение Владимира Соловьева, считали его одновременно и художественным, и философским, и даже богословским. Но если смотреть на «Краткую повесть…» как на произведение художественной литературы, то мы с удивлением вынуждены будем сделать вывод, что рассматриваемый труд Соловьева – чуть ли не первый, в котором центральным героем является антихрист. Я неоднократно говорил о том, что в русской литературе за двадцать лет до «Краткой повести…» появилось такое гениальное произведение, как «Великий инквизитор» – вставная притча (поэма, легенда) в романе «Братья Карамазовы». Но в легенде ни разу не используется слово «антихрист». И никаких внешних, формальных признаков антихриста в Великом инквизиторе не просматривается (хотя бы такой признак, как возраст: Великий инквизитор – 90-летний старик, а антихрист должен явиться человечеству в расцвете своих сил. Да, Великий инквизитор является символом, образом антихриста, но по внутреннему духу, по своей философии. Прямых ассоциаций с событиями Апокалипсиса мы тут не просматриваем. Более того, события, описанные в легенде, относятся к прошлому (Севилья XVI века). А явление реального антихриста, того, который описан в Откровении Иоанна Богослова, – событие будущего. Можно сказать, что с точки зрения христианской эсхатологии Великий инквизитор – предтеча антихриста, но не сам антихрист.