Михаил Пиотровский - Коранические сказания

Рассказ о Шу‘айбе в большинстве своих вариантов является частью цикла историй о древних пророках. Их связывает общность сюжетов, идей, деталей и фраз, а также прямые отсылки к прошлому в речах Шу‘айба. Он прямо предупреждает свой народ, что их может постигнуть то же, что случилось с сородичами Нуха, Худа, Салиха, Лута. Другая группа вариантов той же истории называет мадйанитов главным образом «владельцами рощи». Эти варианты представляют собой краткие упоминания в перечислениях погубленных народов. Напоминания об общеизвестной судьбе древнего народа постепенно дополняются объяснениями ее волей Аллаха, далее переходят в развернутый рассказ о том, что, как и почему произошло с мадйанитами.

В истории Шу‘айба назван хорошо известный североаравийский народ. Однако в ней нет реалий и деталей, которые можно было бы уверенно возвести к действительным историческим событиям или к доисламскому преданию о мадйанитах. Почти все детали и мотивы рассказа укладываются в верхний, «мухаммадовский» слой сказания, являясь параллелями к проповедям и делам мекканского пророка.

Призывы точно соблюдать меру и вес в торговле — тема обвинений в проповедях Мухаммада: «…выполняйте меру и вес по справедливости» (6:152/153); «И будьте верны в мере, когда отмериваете, и взвешивайте правильными весами» (17:35/37); «Горе обвешивающим, которые, когда отмеривают себе у людей, берут полностью, а когда мерят им или вешают, сбавляют!» (83:1-3; см. также 55:7/6-9/8).

Этот конкретный образ торговой честности смыслом, терминами, ассоциациями связан с идеей Судного дня. Тогда грехи и заслуги людей будут справедливо и точно взвешиваться. Отсюда и связь с ‘адлем («божественной справедливостью»), который уже в коранические времена стал одной из основ миропонимания ислама.

Рядом с рассуждениями о мерах и весах стоит и малопонятное предостережение о порче устроенных земель, видимо, о какой-то несправедливости в общине (7:85/83). В связи с рассказом о Луте я уже говорил о мотиве изгнания, присутствующем в жалобах Мухаммада в Коране, которые служили как бы оправданием хиджры. Сильно звучит этот мотив и в истории очередного его «двойника» — Шу‘айба.

Борьбу мекканцев против Мухаммада, похоже; отразили аяты 11:91/93-92/94, где речь идет о том, что Шу‘айба защищает его род (семья) и потому его не могут побить камнями, хотя следовало бы. Известно, что сторонников Мухаммада закидывали и отгоняли камнями. Его же от преследований спасало заступничество рода хашим и его главы — Абу Талиба. Именно смерть главы рода и ослабление родовой поддержки вынудили Мухаммада искать союзников вне Мекки, хотя и трудно ему было рвать привычные узы. Вполне в духе речей и настроений Мухаммада накануне хиджры звучит ответ Шу‘айба: «Разве мой род дороже для вас, чем Аллах, и вы оставили его позади себя (в небрежении) за спиной» (41:92/94).

Мотив «исправления», а не отвержения традиций тоже является параллелью к проповеди Мухаммада. Резкое отрицание идолов и многобожия объявлялось Мухаммадом не новостью, а возвращением к изначальному, но забытому единобожию праотца Авраама-Ибрахима. Мухаммад как бы исправлял то, что исказили иудеи, христиане, язычники.

Некоторые фразы в проповеди Шу‘айба, возможно, обращены к уверовавшим, которых он хотел и подбодрить и предостеречь против предательства новой веры (7:86/84-87/85) [78]. Это тоже созвучно тому, что говорилось в Мекке.

Наконец, в рассказе о Шу‘айбе присутствует и стандартный для всех пророческих рассказов «мухаммадовский» мотив. Это упрек пророку в том, что он всего лишь человек, и притом — лжец и сумасшедший (в Коране — «очарованный» — мусаххар ). Стандартен и ответ, столь похожий на многие ответы Мухаммада: «О народ мой! Творите по своей возможности; я тоже буду делать, и потом вы узнаете, к кому придет наказание, унижающее его, и кто — лжец. Выжидайте же, я вместе с вами жду!» (11:93/95-96).

В речах Шу‘айба упоминается слово, с которым связана поучительная и интересная эволюция одного из коранических понятий. Главной победой Мухаммада стало завоевание Мекки, из которой он был вынужден бежать. Это событие отражено в откровении, которым начинается сура «аль-Фатх» («Победа», 48): «Мы даровали тебе явную победу» ( инна фатахна лак фатхан мубинан, 48:1). Поскольку эта победа была связана с войной и занятием территории, термин фатх в этом и в других аятах стал означать для арабов преимущественно военную победу и завоевание. Однако в Коране слово фатх и в 48-й, и в других сурах имеет иное значение — «окончательное решение спора». Об этом свидетельствуют коранические контексты, словари и употребление слова в древних южноаравийских надписях, где оно значит «судебное решение» [79]. И именно в этом, основном и главном для Корана значении употребляется корень фтх (в виде глагола фатаха ) в рассказе о Шу‘айбе. Им выражен стандартный для пророческих рассказов мотив — суд, решение божье между пророком и его народом. «Господи наш! Разреши между нами и нашим народом по истине, ведь Ты — лучший из решающих» (7:89/87). Это еще одно подтверждение того, что фатх (победа в Мекке) — прежде всего благоприятное для Мухаммада решение Аллаха, некоторая параллель наказаниям неверным в пророческих рассказах. Это наказание — мекканцам. Оно более мягкое, чем, например, у мадйанитов, потому что Мухаммад не отверг своих сородичей.

Мадйан (Мидйан) — территория на северо-западе Аравии, на побережье к югу от Синайского полуострова. Мадйаниты и их поселения часто упоминаются в Ветхом завете, у античных географов [80]. В ветхозаветном сказании о Моисее пророк бежит из Египта в Мадйан-Мидйан (в рус. пер.— Мадиам), где встречает дочь местного священнослужителя Иофора и женится на ней (Исход 2:15-25). Коран тоже упоминает о пребывании Мусы-Моисея в Мадйане.

Поэтому комментаторы еще со средних веков часто отождествляли Шу‘айба с Иофором. Однако никаких серьезных оснований для этого нет. Это совсем разные персонажи. В кораническом рассказе о Шу‘айбе нет никаких мотивов, увязывающих его с историей Мусы. Просто одна и та же часть Аравии фигурирует в двух рассказах разного происхождения.

Имя Шу‘айб исследователи пытались объяснить как искажение второй части библейского топонима Бе’ер Шеба (Вирсавия), где бе’ер — колодец, у которого Моисей (по Библии) встретился с дочерью Иофора [81].

Перед нами характерный пример натяжек и домыслов, к которым часто приходится прибегать, если стремиться обязательно и прямо привязать все коранические сюжеты и мотивы к библейским и послебиблейским текстам. Между тем имя Шу‘айб является весьма распространенной в арабской ономастике уменьшительной формой. Такого типа имен в арабском языке много, одно из самых распространенных — Зубайр. В древних аравийских (сафских) надписях из Северной Аравии оно встречается в своей основной форме: Ш‘б — Ша‘иб [82].