Михаил Пиотровский - Коранические сказания

Отец юноши и все люди осудили его за измену традициям, угрожали побить камнями. Однажды, сославшись на расположение звезд, Ибрахим объявил себя больным и не пошел вместе с остальными на праздник (или на ярмарку). Пробравшись в храм, где находились идолы, он разбил их всех, кроме самого главного.

Когда люди вернулись и стали обвинять в происшедшем Ибрахима, он предложил им спросить главного идола о том, что произошло. Они возразили, что идолы не говорят. Ибрахим же стал снова упрекать их: как же можно поклоняться вещам, которые не могут даже говорить?!

Ибрахим спорил потом с каким-то важным лицом, возможно царем: «Разве ты не видел того, кто препирался с Ибрахимом о Господе его за то, что Аллах дал ему власть? Вот сказал Ибрахим: „Господь мой — тот, который оживляет и умерщвляет“. Сказал он: „Я оживляю и умерщвляю“. Сказал Ибрахим: „Вот Аллах выводит солнце с востока, выведи же его с запада“. И смущен был тот, который не верил. Аллах ведь не ведет прямо людей неправедных!» (2:258/260).

Эти аяты вдохновили Пушкина:

Народ требовал наказать Ибрахима. Его решили сжечь в огненной печи. Однако Аллах спас пророка: «О огонь, будь прохладой и миром для Ибрахима!» (21:69). Вместе со своим родичем Лутом, который тоже поверил в Аллаха, Ибрахим бежал с родины в землю, которую Бог «благословил для миров» (т.е. в «землю обетованную»). Там ему было даровано потомство, в котором, начиная с сыновей — Исхака и Исма‘ила, было много пророков.

Однажды в дом к Ибрахиму зашли незнакомцы. Он приготовил им угощение — жирного ягненка. Вдруг он увидел, что пальцы гостей не касаются еды, и его обуял страх. Пришельцы, однако, его успокоили, объяснив, что они — посланцы Аллаха, т.е. ангелы. Они сообщили Ибрахиму радостную весть — у него родится мудрый мальчик. Услышав об этом, жена Ибрахима стала громко смеяться, ведь она — «старуха бесплодная», да и он — старик. Ангелы же напомнили Ибрахиму, что все — во власти Аллаха, и подтвердили, что родится сын Исхак, у которого будет большое и знаменитое потомство.

Потом они рассказали, что идут в город, где живет Лут. Аллах приказал уничтожить его нечестивых жителей. Ибрахим стал просить о снисхождении к народу Лута или хотя бы к самому Луту. Ангелы объявили, что решение Аллаха неотвратимо, но праведник Лут вместе с семьей (за исключением жены) будет непременно спасен.

Как-то во сне Ибрахим увидел, что приносит в жертву своего сына, «кроткого юношу». Он понял, что сон — приказ совершить такое жертвоприношение, и сказал об этом мальчику:

«„Сынок мой, вижу я во сне, что закалываю тебя в жертву, и посмотри, что ты думаешь“.

Он сказал: „Отец мой, делай, что тебе приказано; ты найдешь меня, если пожелает Аллах, терпеливым“» (37:102/101-102).

Когда Ибрахим приготовился принести жертву, положив мальчика ниц («поверг его на лоб»), Аллах объявил, что приказ, посланный в сновидении, выполнен и «явное испытание» закончено (37:103-107).

Имя сына в этом рассказе не названо, но сразу после него идет речь о рождении Исхака-Исаака. Таким образом, контекст давал возможность считать, что это происходило до его рождения и «кроткий юноша» — старший сын Ибрахима, Исма‘иль. Именно такое отождествление стало популярным, а затем и общепринятым у комментаторов Корана. Исма‘иль, легендарный предок арабов, часто упоминается в Коране как пророк. К примеру, он назван однажды в списке древних пророков между Мусой и Идрисом: «И вспомни в книге Исма‘ила: поистине, он был правдив в обещанном и был посланником, пророком. Он приказывал своей семье молитву и милостыню и был у Господа своего угодным» (19:54/55-55/56).

Как-то Ибрахим попросил Аллаха показать ему, как он оживляет мертвых, чтобы «сердце мое успокоилось», хотя он и верил. Ему было тогда приказано взять четырех птиц, умертвить их и разбросать части их тел вперемешку на четырех горах. По зову Ибрахима (и по воле Аллаха) они воскресли и прилетели к нему живыми.

Аллах поручил Ибрахиму заботу об аль-Ка‘бе, древнейшем храме, «Доме Аллаха», воздвигнутом для людей. Он приказал ему и его сыну Исма‘илу очистить храм, заповедал, чтобы вошедший туда находился в безопасности, чтобы люди обходили его по кругу, кланялись, падали там ниц. Отец с сыном воздвигли (или восстановили) основы Дома. Местом моления был сделан участок земли, на котором стоял, работая, Ибрахим ( макам Ибрахим ; сейчас так называется камень, где якобы есть след его ступни). По его просьбе Аллах облагодетельствовал Мекку, выделив ее и ее жителей из всех людей. Хаджж — паломничество к Дому — стал обязательным для всех людей, кто был в состоянии его совершить. Ибрахим установил ритуал этого паломничества. Согласно молитвам Ибрахима, в этом городе, где находится Дом, должен был появиться посланник, призванный воскресить истинную веру, религию Ибрахима (2:125/119-129/123).

Ибрахим не был ни иудеем, ни христианином, ведь Тора и Евангелие были ниспосланы после него. Не был он и многобожником. Он был ханифом, т.е. человеком, отвергшим идолов, исповедовавшим миллат Ибрахим — «религию Ибрахима», истинное и исконное единобожие. Ислам — тоже миллат Ибрахим, тоже ханифская вера. Ибрахим был первым, кто аслама (в общем значении — «предался Аллаху», в более позднем, мусульманском,— «принял ислам») [85].

«Друг Аллаха» ( халил Аллах — это стало устойчивым прозвищем Ибрахима в исламе) связан с Мухаммадом прежде всего тем, что он предсказал появление мекканского пророка, первым установил правила поклонения аль-Ка‘бе как храму единого и единственного божества, Аллаха, творца и господина миров.

Подобно тому как это сделал потом Мухаммад, Ибрахим очистил аль-Ка‘бу (от идолов), восстановил ее после поруганий и разрушений. Ибрахим не просто «двойник» Мухаммада. Он — великий первоучитель истинной религии, которую Мухаммад призван восстановить. Весь ислам, как его доктрина, так и его ритуал, объявлялись, по сути, происходящими из времен Ибрахима, освящались его авторитетом. В этом был один из главных элементов коранической проповеди и один из факторов, обеспечивших ее успех. Новое учение, как бы разрушавшее и отвергавшее веру отцов, оказывалось при этом истинной верой «праотцов». Обычная для всех религий диалектическая увязка новизны и традиции сыграла немалую роль в том, что ислам был принят аравийцами и победил не только язычество, но и иудаизм с христианством.