Григорий Суглобов - Союз креста и меча (Церковь и война)

На призыв императора тут же откликнулось католическое и евангелическое духовенство Германии. По всей стране прошли пышные молебны и богослужения, проводились сборы на войну, устраивались патриотические манифестации, ксендзы и евангелические пасторы спешили в солдатские казармы убеждать нижних чинов в божественной миссии немецкой армии. Немецкие богословы внушали народу, что как раз христианские заповеди требуют от него активного участия в войне. Военные священнослужители тоже ссылались на христианские заповеди, убеждая солдат, что как раз во имя христианского милосердия и любви они должны беспощадно уничтожать своих врагов.

Богослов Р. Зееберг показал, как надо правильно понимать христианскую заповедь о любви к ближнему. "Христос сказал: любите врагов ваших, — пояснял ученый церковник. — И мы, немцы, остались верны его заповеди. Мы любим наших врагов всей душой. Но наша любовь проявляется именно в том, что мы убиваем их, причиняем им боль и страдания, вторгаемся в их земли, в их дома. Германия любит другие народы и именно поэтому, ради их же собственной пользы, так больно бичует их".

Какой наглый цинизм, какая страшная людоедская "философия"!. Прикрываясь религиозными заповедями, немецких солдат уже тогда воспитывали в духе звериной ненависти к другим народам. Во имя христианского всепрощения их призывали уничтожать солдат и офицеров враждебных армий. Господин консисторский советник Дитрих Форверк даже составил специальную молитву для немецких солдат. "Пусть будет скуден хлеб войны, — говорилось в ней, — но ты сам посей смерть и горе среди наших врагов. Прости в милосердии и долготерпении своем каждую пулю и каждый удар, не попавшие в цель. Не введи нас во искушение, усмиряя наш гнев при исполнении твоего божественного приговора… Да поможет нам стальная десница твоя достигнуть подвига и славы".

С такими молитвами международный разбой превращался в богоугодное дело, убийцы — в ангелов, военные преступники — в святых праведников. Бездумная прусская муштра, человеконенавистническая по своей сущности идеология немецких милитаристов хорошо унавозили почву в годы первой мировой войны. Через двадцать лет на ней махрово расцветет законченный тип гитлеровского убийцы и садиста.

Человеконенавистническая религиозная пропаганда в немецкой армии и методы религиозного оболванивания мало чем отличались от приемов русских, французских и английских церковников. Так же как и "русское христолюбивое воинство", немецкая армия была наводнена военными священнослужителями, религиозными листовками и плакатами. Священники внимательно следили за настроениями солдатской массы, столь же ревностно пресекали "революционную заразу", убеждали солдат в божественном покровительстве немецкой армии и что служба в армии кайзера — служба самому господу богу.

Как и православные военные священники, ксендзы и пасторы доказывали, что немецкая армия непобедима, потому что ее ведет в бой сама мадонна. "Бог был и остается, — говорил германский кардинал архиепископ Кельнский Гартман, — на стороне наших героев солдат на западе и на востоке, на море и в воздухе… С именем бога наши солдаты идут на войну". Нечто подобное писал и протопресвитер русского военного духовенства Шавельский на страницах "Вестника Военного и Морского духовенства". Порой встречались такие религиозные открытки, что трудно сразу определить, кто ее авторы — православные священники или немецкие ксендзы и пасторы. Те же ангелы, распевающие рождественские песни, и те же солдаты, только форма иная, идущих в бой. Столь же мало отличались в немецкой армии и методы массового оболванивания солдат: рассказы о видениях и знамениях, инсценировки всевозможных "чудес" и т. д.

Турецкие муллы объявили священную войну неверным, призывая аллаха помочь германскому воинству. Еще до вступления Турции в войну мусульманское духовенство обратилось к своим единоверцам всего мира с воззванием "Священная война обязательна", в котором доказывалась необходимость истребления всех "неверных" народов. Короче говоря, империалистическая война объявлялась делом, угодным аллаху. А когда Турция втянулась в военные действия на стороне Германии, в декабре 1914 г. служители культа в Константинополе вместе с халифом провозгласили джихад — поход против гяуров ("неверных"). Агенты турецкого султана и немецкого кайзера стали пропагандировать джихад во всех странах, где имелась мусульманская религия.

Однако джихад не получил желательного отклика среди мусульман в странах Антанты. Мусульманское духовенство было не против священной войны, но на стороне своих правительств. Муллы, проживавшие в колониях Англии, Франции, России, убеждали правоверных верой и правдой служить правительствам английского, французского и русского империализма, они возносили молитвы тому же аллаху и просили его оказать помощь в победе над германскими гяурами.

Мусульманская религия, как и христианство, помогала правительствам капиталистов и помещиков осуществлять колониальную политику, развязывать империалистические войны. Именно религиозный фанатизм придавал военным действиям наиболее ожесточенный характер. Этот вывод подтверждается деятельностью церковников любой страны Антанты и Тройственного союза.

Возьмем, например, английских религиозных пастырей. С первого дня войны они не только духовно готовили солдат к дальней дороге в рай через поле брани, но и вербовали солдат в королевскую армию. Поскольку в Англии не было всеобщей воинской повинности, духовенство англиканской церкви добровольно возложило на себя эту миссию по рекрутированию солдат. Выгодно ли это было английской буржуазии? Конечно, без помощи церковников у нее не было бы массовой армии, которая потребовалась в первую мировую войну. Английская армия была разбросана по всему земному шару в колониях "его величества английского короля". Взять все войска из колоний и послать их на Европейский театр английское правительство не решалось. Угнетенные народы могли изгнать непрошеных колонизаторов. Б то же время нельзя потерпеть поражение и в войне с Германией, ведь здесь тоже дрались за те же колонии. Где выход? Его давно подсказали церковники и "власти предержащие": рекрутировать армию из заморских подданных его королевского величества.

Лучшими вербовщиками в колониях явились миссионеры. Они туда принесли библию и крест, христианские заповеди и нравы капиталистического мира. Миссионер входил в хижину туземца добрым пастырем, делил с ним трапезу и кров, благословлял его детей, лечил "божьим" словом его жену, отпускал грехи и уводил от детей и жены отца и мужа. Кроткий облик вербовщика, ласковая речь не оставляли сомнения, что он уводит единственного кормильца семьи на справедливое и доброе дело. В действительности же он посылал его умирать на фронте.