Григорий Суглобов - Союз креста и меча (Церковь и война)

Мужество и силу в советских воинов вливала не вера в бога, не молитвы о победе, а наша коммунистическая идеология, наша самая человечная мораль. На амбразуры дотов и окопы врага воинов бросал не святой призыв церкви, а боевой клич коммунистов. Разве не об этом свидетельствует письмо младшего политрука Ю. Кузьмина своей матери: "Не листай, мама, закапанные воском листы древних книг, не ходи к деду Архипу Найденову, не ищи вместе с ним святого чуда в наших удивительных делах. Послушай меня, мы побеждаем смерть не потому, что мы неуязвимы, — мы побеждаем ее потому, что мы деремся не только за свою жизнь… Мы выходим на поле сражения, чтобы отстоять святая святых — Родину!"

Святое чувство любви к Родине не чуждо и честным, преданным своему народу священнослужителям. В годы войны они фактически жили не по религиозным заповедям о "смирении", "непротивлении врагам" и "всепрощении". Они вливали свои силы в общенародную борьбу за правое дело. Героическое участие верующих в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками лишний раз подтверждает ту истину, что подавляющее большинство верующих людей в нашей стране практически живут не столько по религиозным заповедям, сколько по законам и велениям советской действительности. Именно глубоко патриотические позиции подавляющей массы верующих в годы войны обусловили участие духовенства в борьбе с фашистскими захватчиками.

А как вели себя служители культа на земле, временно оккупированной врагом? Многие из них изменили народу, Родине.

В газетах была опубликована фотография — управляющий прибалтийскими православными приходами митрополит Литовский Сергий (Воскресенский) в Псково-Печерском монастыре Московской патриархии пирует с оккупантами. Званые гости, обласканные митрополитом, отягощенные обильными закусками и марочными винами, не прочь были запечатлеть сей момент. Кто же были гостями видного князя церкви?

На фоне Успенского собора в несколько рядов разместилась большая группа людей. У многих массивные кресты. Это церковная знать, представители монастыря и приходского духовенства. В центре — полнолицый, довольный собою бородач в праздничном подряснике и белом клобуке, с крестами и наградами. Это сам митрополит Сергий. А по обе стороны от него — фашистские офицеры: комендант г. Печор и гебитскомиссар Беккинг в парадной форме эсэсовца. Тут же архиепископы Даниил и Павел, епископы Иоанн и Макарий, наместник монастыря Павел Горшков, монахи Илья Нечаев, Никон, Аркадий, схимник Симеон, благочинный Элий Верхоустинский, священники Быстров, Жемчужин, кулак Долмановский и прочие святые отцы [18] См. А. А. Осипов. Катехизис без прикрас. Госполитиздат, 1963, стр. 120. .

Вот еще одно предательство на высшем церковном уровне.

2 сентября 1942 г. в имперскую канцелярию Гитлера пришла необычная телеграмма из Минска:

" Фюреру Адольфу Гитлеру.

Первый в истории Всебелорусский православный церковный собор в Минске от имени православных белорусов шлет вам, господин рейхсканцлер, сердечную благодарность за освобождение Белоруссии от московско-большевистского безбожного ига, за предоставленную возможность свободно организовать нашу религиозную жизнь в форме святой белорусской православной автокефальной церкви и желает быстрейшей полной победы вашему непобедимому оружию.

Архиепископ Филофей, епископ Афанасий, епископ Стефан ".

История устроителей автокефального собора началась еще в годы гражданской войны, когда многие из церковных контрреволюционеров бежали за границу. Там они стали ждать "лучших времен". Их час пробил с вторжением гитлеровских орд в Советскую Белоруссию. В обозе немецко-фашистских оккупантов тряслись "обиженные" архиереи. Гитлеровцы прихватили их, рассчитывая на то, что с помощью пастырского слова им удастся быстрее онемечить белорусский народ, поднявшийся на борьбу с оккупантами.

Гитлеровский комиссар Кубэ — палач белорусского народа — не только разрешил созвать собор, он даже назначил охрану предателям в рясе, чтобы они "неустанно трудились на ниве духовного исцеления белорусского народа". "Духовное исцеление" свелось к тому, что гитлеровские палачи совместно с предателями-церковниками истребили в Белоруссии 1 400 тысяч мирных жителей и 800 тысяч военнопленных, сожгли 209 городов и 9200 сел. Помогали фашистским извергам, кроме названных епископов, "отец" Константин (Александровский) из местечка Новый Свержень, который выколачивал у местного населения теплые вещи и продовольствие для гитлеровской армии, клеветал на Советскую власть. "Отец" Вячеслав (Лопатинский) сотрудничал с гитлеровской разведкой, выдавал советских людей, присваивал имущество расстрелянных.

Все эти "отцы" учились у "праотцов", особенно у председателя собора архиепископа Филофея (Нарко). Филофей благословил коменданта Могилева, выгнавшего шесть тысяч женщин, стариков и детей на берег Днепра, чтобы поставить их под обстрел наступающей Советской Армии и тем задержать ее наступление. Филофей благословил действия гитлеровского командования, которое прогнало по заминированному полю сотни жителей Могилева, чтобы расчистить дорогу гитлеровским войскам.

Благословлял разбой гитлеровских вояк и митрополит "белорусской православной церкви" Пантелеймон, собравший вскоре после собора церковную конференцию, подтвердившую верность фашистским идеалам и проклявшую Советскую власть. Конференция особые молитвы возносила за "непобедимую германскую армию и скорый разгром безбожных большевиков".

Не менее ревностно служили гитлеровским бандитам и многие служители православной церкви на Украине. С первых дней немецко-фашистской оккупации в гнездо измены и предательства превратилась Почаевская лавра, с давних пор известная своими черносотенными традициями. Монахи, бежавшие в 1939 г. от Красной Армии, черными воронами слетелись в лавру в 1941 г. Почаевскую обитель избрал своей резиденцией архиепископ Алексий (Громадский), объявивший себя главой автономной православной церкви на Украине и одновременно "священноархимандритом". В сентябре 1941 г. сборище предателей в архиерейских клобуках провозгласило Громадского митрополитом. Новоиспеченный митрополит не скрывал своих планов — он хотел стать патриархом, как только немцы захватят Москву.

Из Почаева Громадский рассылал по селам "послания", призывая верующих добровольно уезжать на работу в Германию. В лавре срочно открыли богословские курсы, на которых готовили священников из числа предателей Родины. Этих священников посылали капелланами в крупные бандеровские банды. Многие почаевские монахи отправились в качестве священников в оккупированные украинские села проповедовать покорность гитлеровским властям.