Георгий Митрофанов - Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Первое, так сказать, «формальное гносеологическое» возражение заключается в раскрытии формальной несостоятельности попытки С.Л.Франка вывести из «наличности онтологических предположений всякой мысли, как таковой» доказательство наличности бытия Абсолютного. «…То, что необходимо предполагается или постулируется мыслью, – пишет Е. Н. Трубецкой, – то не доказуется ею: все доказанное есть знание опосредствованное ; между тем достоверность Абсолютного или Всеединого для человеческой мысли ничем другим не опосредована: во всех своих доказательствах мысль из нее исходит. Поэтому роковой недостаток онтологического доказательства заключается в том, что в нем уже предположена достоверность того, что доказуется» [84].

Второе возражение Е. Н. Трубецкого сводится к обнаружению как религиозно-онтологической, так и религиозно-аксиологической несостоятельности онтологического «доказательства». «Другой недостаток онтологического доказательства бытия Божия, – продолжает Е. Н. Трубецкой, – заключается в недозволительном логическом скачке от понятия «всереального Существа» к понятию Бога. Именно то, что прежде всего нуждается в доказательстве, что всереальнейшее Существо есть Бог, – остается совершенно недоказанным» [85].

Единственным средством сохранить в данном случае логическую связь между понятиями «Бога» и «всереальнейшего Существа» оказывается признание в качестве непреложной посылки чисто пантеистического представления о тождественности Бога и бытия вообще. Однако, подобное утверждение справедливо рассматривается Е. Н. Трубецким как упразднение существующего в христианской традиции представления о Боге, вследствие чего разбираемое «доказательство» перестает быть доказательством бытия именно христианского Бога. И, наконец, остающаяся в онтологическом «доказательстве» не устраненной «логическая возможность, что безусловная реальность не есть безусловный смысл, а безусловная бессмыслица» [86], так же, по мнению Е. Н. Трубецкого, свидетельствует, что логическая последовательность в онтологическом «доказательстве» достигается ценой неосознанно допускаемого отказа от характерной для христианской теодицеи аксиологической оценки Бога как благого Промыслителя о творении.

Аналогичные недостатки Е. Н. Трубецкой обнаруживает и в других классических «доказательствах» бытия Божия, в сущности своей восходящих к онтологическому «доказательству». Так, выявив в космологическом «доказательстве» наличие двух основных умозаключений о необходимости перехода от бытия обусловленного к бытию безусловно необходимого существа, о необходимости признания за этим существом божественных свойств, Е. Н. Трубецкой показывает их религиозно-философскую неравноценность. Признав справедливость первого умозаключения лишь как раскрывающего «недоказуемое, но необходимое предположение мысли», Е. Н. Трубецкой подчеркивает, что «вторая часть этого доказательства – та, где выводятся божественные свойства безусловно необходимого существа, представляет собой сплошное заблуждение. Божественные свойства – разумность, благость и т. п. …не могут быть выведены ни из понятия безусловно необходимого существа, ни из понятия существа всереального; под то и другое понятие может быть с одинаковым успехом подведено и Божество в христианском смысле и вечно творящая природа монистических систем, и материя материалистов, и мировая воля Шопенгауэра… понятие Абсолютного есть чисто априорная, умозрительная схема; напротив, представление Божества, как бы оно ни различалось у различных людей и народов, всегда заключает в себе богатое эмпирическое содержание; поэтому и связывание Абсолютного с Божественным, т. е. утверждение Абсолютного как Божества или Божества – как Абсолютного всегда предполагает те или другие данные опыта, то или другое переживание Божественного… и этим в особенности объясняется полная несостоятельность всех тех априорных доводов , коими это существование обыкновенно доказывается» [87].

Однако, невозможность доказать бытие Божие в пределах рациональной гносеологии, точно так же как и непреодолимая грань, разделяющая категории Абсолютного и Божественного в рамках философских взглядов Е. Н. Трубецкого, еще не означает для мыслителя принципиальную неосуществимость обоснования истин церковной традиции средствами религиозной и, в то же время, последовательно рациональной философии. Поэтому четко определив мировоззренческие пределы гносеологии в связи с разработкой в ней проблем религиозного сознания, всесторонне обосновав в своих гносеологических воззрениях категорию Абсолютного как предельное понятие рациональной теории познания по отношению к религиозному откровению, Е. Н. Трубецкой следующим образом обрисовывает перспективу философского осмысления церковной традиции в собственном религиозно-философском мировоззрении. «Дальше признания формальной возможности откровения как такового и выяснения… формальных его условий, – пишет Е. Н. Трубецкой, – теория познания как таковая идти не может. Вопрос о том, обладает или не обладает человек эмпирией Абсолютного, явлено или не явлено Всеединое человечеству на самом деле, есть уже конкретный вопрос, который может быть поставлен и разрешен лишь в контексте метафизики Абсолютного в ее целом. В конце концов это вопрос… – есть или нет между человеком и Абсолютным жизненное соприкосновение , жизненное отношение, – притом отношение интимное, внутреннее; ибо сознание Абсолютного о самом себе может открыться человеку лишь в том случае, если Абсолютное или Всеединое станет для него жизнью, если человеческое сочетается с Абсолютным в одно неразрывное, органическое целое» [88].

Значительное место в теории познания Е. Н. Трубецкого занимает полемика со взглядами ряда выдающихся представителей русской религиозной философии, гносеологические воззрения которых во многом исходили из глубоко чуждой Е. Н. Трубецкому предпосылки о непримиримой методологической противоположности и неустранимой концептуальной несовместимости рациональной философии и религиозного мировоззрения. Будучи, как мы только что пытались показать, мыслителем, в высшей степени трезво оценивающим ограниченные возможности рационального познания в сфере религиозной жизни, Е. Н. Трубецкой, в то же время, стремится избегнуть распространившихся в его время среди русских религиозных мыслителей философски не обоснованных и религиозно поверхностных выводов об исключительно иррациональной природе христианского откровения, и о мировоззренческом антиномизме церковной традиции. Поэтому рассмотрение полемики Е. Н. Трубецкого с выразителями подобных взглядов, прежде всего со священником Павлом Флоренским, будущим протоиереем Сергием Булгаковым и Н.А.Бердяевым, не только позволяет яснее представить некоторые существенные моменты гносеологии Е. Н. Трубецкого, но и способствует лучшему осознанию весьма оригинального вклада данного мыслителя в русскую религиозную философию ХХ века.