Андрей Десницкий - Библия: Что было «на самом деле»?

И наконец: «Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет» (Быт. 5:5, Син. пер.). Ничего себе «в день»! Говоря более современным языком, Библия может описывать как одномоментное событие некий процесс (постепенное «умирание» Адама), который в реальности мог растянуться на многие века. В момент грехопадения, по сути, началось умирание Адама, он стал подвластен смерти. Может быть, и утрата взаимопонимания, разделение среди участников «великого Вавилонского проекта» вовсе не означала, что все ныне существующие языки возникли именно в тот самый момент в готовом виде?

Не о том ли сообщает нам и Псалтирь (Псал. 89:5, Син. пер.): «Пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний»? И это уже подсказывает нам нечто важное о возможности эволюции в мире живой и даже неживой природы.

Но повествование о Вавилонской башне позволяет задуматься о вещах куда более интересных. Например, что за башню строило то самое древнее человечество? Нашли ли ее остатки археологи (ведь древние люди перестали ее строить, но не разрушили)? Увы, нет. Иногда с этой башней сопоставляются зиккураты – храмы Древнего Междуречья, страны, в которой расположен город Вавилон. Они выглядят как ступенчатые пирамиды, и это очень символично: языческая религия словно пытается по ним взобраться на небеса. Но сказать, что какой-то конкретный зиккурат и есть та самая древняя башня, мы никак не можем, к тому же они все были построены спустя много тысячелетий после того, как человечество расселилось по Земле.

А ведь в этом повествовании есть куда более интересные моменты. Человечество пытается действовать как один человек, а Бог говорит о Себе во множественном числе: «…сойдем же и смешаем…» Конечно, христиане видят тут указание на Троицу, но все равно необычно, что такое множественное появляется именно тут (оно, по сути, есть еще только в рассказе о сотворении человека и его изгнании из Эдема). То есть Бог Один – многочисленнее всей это толпы.

И сама башня «до небес»: чтобы ее разглядеть, Ему приходится «сойти». Кому-то этот образ покажется слишком антропоморфным, дескать, Бог сидит высоко на небесах и оттуда плохо видит подробности земной жизни. Но это же ирония: самая великая башня оказалась такой мелкой, что с небес ее просто не видно. Не пророчество ли это о всех великих госпроектах будущих империй?

А особенно пророчески, конечно, звучит предостережение об утрате взаимопонимания. Человечество может добиться многого, но… только если у него есть общий язык. Кстати, нигде в 11-й главе не сказано, что этот общий язык был единственным . Очень может быть, что разные племена уже говорили на своих диалектах, просто у них был некий язык межнационального общения, мы тут ничего не знаем наверняка. Только можем добавить: нередко взаимопонимание начисто утрачивается даже в тех случаях, когда люди пользуются одними и теми же словами и грамматическими конструкциями, и именно тогда рушатся великие начинания.

Говорить о теории эволюции мы здесь не будем – о ней написаны многие тома. Верна или нет эта теория, судить специалистам в области биологии. Достаточно будет сказать, что подавляющее большинство этих специалистов ее в том или ином виде принимают.

А теория эта опирается на три очевидных факта:

1. Живые организмы передают врожденные свойства по наследству потомкам.

2. Иногда организм рождается с новыми свойствами, которых не было у его предков.

3. Эти свойства могут помочь организму в конкурентной борьбе с другими подобными организмами или, напротив, помешать.

Отрицать ни один из этих фактов невозможно. Зато бесконечно можно спорить о том, как интерпретировать их частные детали и какие именно выводы из них делать. И пусть лучше это будут делать биологи, которые действительно разбираются в материале. А мы сейчас немного поговорим о том, как можно воспринимать теорию эволюции с точки зрения библейского текста.

Во-первых, и эта теория, как всякая научная теория, подвержена изменениям и существует во множестве вариантов. Когда Дарвин высказывал свои предположения о происхождении видов, он не знал множества фактов, известных нам сегодня, – достаточно сказать, что тогда еще не были открыты гены! Еще при жизни Дарвина его главный труд переиздавался несколько раз, туда вносились очень серьезные поправки, а сегодняшняя «синтетическая теория эволюции» многое уточнила и дополнила. Автомобиль, на которым мы ездим сегодня, тоже очень сильно отличается от тех автомобилей, на которых ездили сто лет назад, хотя называется тем же словом, – примерно так обстоит дело и с теорией эволюции. И среди современных биологов она распространена приблизительно в той же мере, что и автомобили на улицах наших городов, – то есть обойтись без нее нельзя.

Почему же некоторые верующие против нее возражают и противопоставляют рассказу первых глав Бытия о сотворении мира? Им кажется, что они стоят перед ключевым выбором: создан ли человек Богом или возник случайно, в результате мутаций и естественного отбора. Если наше появление на свет – результат очень длинной цепочки случайностей, Бог в лучшем случае просто бездействует, а вернее всего – не существует.

Мне это противопоставление эволюции и творения всегда казалось ложным. Приведу пример из области литературы. У меня на книжной полке стоит роман в стихах «Евгений Онегин», и я давно знаю, что он был сочинен А. С. Пушкиным. Но позвольте! Моя книга отпечатана типографским способом, а Пушкин, как мы знаем, писал пером и чернилами. Кроме того, он жил в первой половине XIX в., а мое издание выпущено на полтора столетия позднее, и любая экспертиза это подтвердит. Конечно, мое издание не первое, но если мы найдем экземпляр самого первого тиража, то обнаружим, что он отпечатан в типографии А. Ф. Смирдина. И при чем тут тогда Пушкин? От него не осталось ни единой пометки на страницах этой книги, что нам опять-таки убедительно докажет любой эксперт, и вообще, гипотеза о существовании некоего «Пушкина» никак не может быть доказана с помощью издания, где на первой странице напечатано его имя.

И уж если текст «Евгения Онегина» мы загрузим из интернета на свой компьютер и распечатаем на принтере, станет окончательно ясно, что никакой Пушкин к нему не имеет отношения, поскольку в его времена ничего подобного не существовало. Нелепость, не так ли? Причем в равной степени нелепо будет высказывать два предположения: что Пушкин не был автором «Евгения Онегина» или, наоборот, что он лично и непосредственно создал все существующие в мире экземпляры этого произведения.

А ведь об эволюции и ее противоречиях с верой в сотворение мира зачастую рассуждают именно таким образом. Но исчерпывающий ответ на это недоразумение был дан уже почти полтора века назад А. К. Толстым в стихотворном послании цензору, который стремился запретить дарвинизм: