Режин Перну - Хильдегарда Бингенская

Второе описание продолжает и развивает первое. Оно сложнее, и в нем больше деталей. Вновь возвращаясь к образу Троицы и «видению в форме яйца», о котором шла речь в первом труде, «Scivias», Хильдегарда описывает человека в центре мира, и делает это невероятно подробно: человек находится посредине целой серии кругов; один из них огненно-черный, другой светлый и вдвое шире первого; внутри — круг влаги, под которым виден еще один, белый и плотный; эти шесть кругов образуют вокруг человека нечто вроде гигантского колеса.

«Вот, в середине груди существа, которое я видела в лоне воздушных пространств полудня, явилось колесо удивительного вида. Оно имело в себе знаки, уподоблявшие его видению в форме яйца, которое было мне открыто двадцать восемь лет назад и которое я описала в третьей книге „Scivias“. Под изгибом раковины и во внешней части находился светло-огненный круг, господствовавший над другим кругом из черного огня. Эти два круга были соединены, словно являя собой единое целое. Под черным крýгом виднелся еще один, похожий на чистый эфир и такой густой, как два первые вместе. Далее следовал круг, словно из воздуха, ставшего влагой, по густоте подобный кругу светлого огня. Под кругом из влажного воздуха виден был другой, из белого воздуха, плотный и твердостью напоминавший человеческое сухожилие; густотой же схожий с кругом из черного огня. Эти два круга тоже были соединены между собой, словно образуя некое целое. Наконец, под твердым белым воздухом являлся второй слой воздуха и словно расстилался по всему кругу, как бы приподнимая облака — то светлые, то низкие и темные. Эти шесть кругов были связаны между собой без всякого промежуточного пространства. Верхний круг своим светом наполнял другие сферы, а сфера водянистого воздуха наполняла все прочие своей влагой.

Фигура человека занимала центр этого гигантского колеса. Голова находилась вверху, а стопы ног касались сферы плотного, белого и светлого воздуха. Пальцы обеих рук — левой и правой — были вытянуты как бы в форме креста, в направлении окружности, как и сами руки».

Все это видение содрогается от порывов ветра, исходящих от четырех групп животных (вернее, их голов): леопарда, волка, льва и медведя; затем краба, оленя, змея и агнца.

«Над головой фигуры сошлись семь планет: три в круге светлого огня; одна в круге темного; три в круге чистого эфира. Все планеты излучали свет на головы животных и фигуру человека. (…) Круг светлого огня вбирал в себя шестнадцать главных звезд, четыре были между головами леопарда и льва; четыре — между головами волка и льва; четыре — между головами волка и медведя и четыре — между головами медведя и леопарда. Восемь из них занимали среднее положение и поддерживали друг друга: они находились между головами и посылали друг другу свои лучи, ударявшиеся о слой тонкого воздуха. Восемь других, что были возле голов других животных, посылали свои лучи, достигавшие облаков, простиравшихся перед ними. В правой части образа два языка, отличные один от другого, образовывали как бы две водные струи, изливавшиеся на колесо и на человеческую фигуру. То же было и в левой части: это подобно было бурлящим ручьям».

Итак, мы видим, что вселенная, описанная здесь, никоим образом не статична: в ней, уравновешивая друг друга, происходят разного рода действия и взаимодействия, а огненная энергия умеряется водянистым кругом. Ее пронизывают ветры. Голова льва — символ южного ветра, то есть главного, сопровождаемого двумя сопутствующими ветрами, представленными в образе голов змея и агнца. Эти ветры «хранят энергию вселенной и человека, то есть всего тварного мира. Они предохраняют их от уничтожения. Есть еще ветры, которые дуют непрерывно, хотя и мягко, и подобны зефирам. Могучие и ужасные энергии главных ветров не востребуются. Они будут использованы лишь в Судный День, в конце времен, для совершения последней кары. (…) Южный ветер несет зной и великие наводнения; северный — гром и молнию, град и холод». В последующем тексте Хильдегарда сравнивает страсти, волнующие человека, с бурными ветрами. Когда какой-то ветер начинает дуть, естественным образом или в силу Божественного предначертания, он пронизывает тело человека так, что ничто не в силах его остановить, а душа, воспринимая его, естественно препровождает внутрь, к членам телесным, соответствующим ее природе. Поэтому такое дуновение то утешает человека, то заставляет содрогнуться.

Перечислив все, что воздействует на человека в природе — солнце, луна, планеты, — Хильдегарда размышляет о нем самом. «Что же до тебя, человек, видящий это зрелище, уразумей, что те же явления совершаются и внутри души». Эти взаимодействия естественных элементов и склонностей человека встречаются и в других творениях Хильдегарды, медицинского профиля. В своих сравнениях она заходит далеко. «Четырем главным ветрам соответствуют четыре энергии в человеке: мысль, слово, намерение и жизнь чувств. Подобно тому как каждый ветер посылает свое дуновение вправо или влево, так и душа, ведомая этими четырьмя энергиями, может путем естественного знания достичь желаемой части, выбирая то добро, то зло». И сравнивает с южным ветром, приносящим зной, «добрые и святые мысли, воспламеняемые огнем Духа Святого и ревностью благочестивого намерения». Напротив, западный ветер, который холоден, «означает нечестивые и бесполезные мысли, не согреваемые Святым Духом, и дела хладные и бесчестные». Один только северный ветер «неполезен для твари. У него также два крыла, направленные одно к востоку, другое к западу. Они обозначают в человеке то знание Добра и Зла, в силу которого он в своей душе, словно в зеркале, рассматривает, что полезно, а что неполезно. Так и твердь, верхняя и нижняя, управляет землей».

В целом видения Хильдегарды подчеркивают некое космическое единство, которое воздействует одновременно на человека и на мир, в котором он живет. Так, например, Аквилон, северный ветер, «есть ветер опасный и пагубный для всего, чего ни коснется; его холод и грубость касаются и теплых волн, мягко исходящих от солнца, которое творит росу и по всей земле производит всякую силу полевых плодов». Мы встречаемся здесь с одним из любимых понятий Хильдегарды — «сила» («viriditas», от латинского «viridis» — мощный, крепкий). Она относит его и к природе, и к человеку, имея в виду внутреннюю энергию, которая заставляет растения расти, а человека — развиваться.

«Все явления, — настаивает Хильдегарда, — связаны с душой. Ведь душа пребывает в теле подобно ветру, чьего дуновения не видишь и не слышишь. Она воздушна и наподобие ветра испускает свои вздохи и мысли; влажность ее, посредством которой благие намерения достигают Бога, уподобляет ее росе. Подобно блеску солнца, озаряющему весь мир и никогда не ослабевающему, душа всецело пребывает в малой форме — человеке. Ее помышления позволяют ей устремляться повсюду: святые дела возносят ее к звездам через Божественную хвалу; дурные и греховные поступки ввергают во тьму».