Михаил Майзульс - Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Морализованная Библия. Париж, ок. 1225 г.

Wien. Österreichische Nationalbibliothek. Cod. 1179. Fol. 179v

Рис. 59. Эта миниатюра открывает ведовской трактат, написанный Иоанном Тинктором (ум. в 1469 г.) — каноником из Турнэ и ученым комментатором Аристотеля и Фомы Аквинского. На ней колдуны и ведьмы поклоняются дьяволу в облике козла. Он выставил им свой вонючий зад, который они готовятся поцеловать. В двух кругах, нарисованных на полях, демон призывает их так же приложиться к заду Нечистого в других обличьях — обезьяны и кота.

Иоанн Тинктор. Трактат против секты вальденсов. Брюгге, ок. 1470–1480 гг.

Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Français 961. Fol. 1

А теперь снова взглянем на волхва-мавра, написанного Иеронимом Босхом. Первое, что бросается в глаза, — великолепное белое одеяние, контрастирующее с черной кожей. Сияющие одежды у темнокожих появились в западном искусстве задолго до XV в. Еще у Джотто на одной из фресок в капелле Скровеньи (1305 г.) на Христа палкой замахивается африканец в длинном белом хитоне [178] Stoichita 2014. P. 96, Fig. 37. . Да и чернокожих волхвов с их слугами нередко облачали в белое [179] Bindman, Gates 2010 II. Fig. 30, 32, 34; Ilsink, Koldeweij, Spronk 2018. P. 27. . Босх тут не был новатором.

Как у многих художников до и после него, у Босха третий волхв держится в стороне от первых двух. Но композиция построена так, что он отделен от Марии с Иисусом и двух других королей фигурой Антихриста, стоящего в дверях хижины [180] Trexler 1997. P. 96. Похожую расстановку на своем «Поклонении волхвов» (1564 г.) позже применил Питер Брейгель Старший. У него чернокожий волхв в белом одеянии стоит сбоку от Девы Марии — отдельно от двух других, которые опускаются на колени перед младенцем Христом. См.: Arasse 2013. . Если белые волхвы преподносят младенцу свои дары (золото и ладан), чернокожий держит свой (сферический сосуд со смирной, или миррой) при себе.

Фигура старшего волхва, который, молитвенно сложив руки, стоит на коленях перед Иисусом, сидящим на коленях у Марии, скрыта под тяжелым красным плащом. Старик снял с головы корону и вместе с подарком поставил ее на землю перед юным Спасителем. В этом Босх не был оригинален. На многих «Поклонениях», которые северные художники писали в XV в., первый из королей тоже клал свою корону или роскошно украшенную шапку, а порой и скипетр на землю. Тем самым он признавал господство Царя небесного, власть которого выше любой земной власти (рис. 60). У Босха золотой шлем с короной увенчан фигурами двух птиц, которые держат в длинных клювах красные ягоды или шарики (об их возможном значении мы поговорим дальше) [181] Silver 2001. P. 637; Dixon 2005. P. 218, 220, Fig. 128. . В одежде старшего из волхвов нет явных христианских символов, но нет ничего однозначно странного или зловещего.

Второй волхв, который стоит слева от первого, как уже говорилось, одет в тяжелый наплечник. На нем изображены две библейские сцены: царица Савская перед царем Соломоном и жертвоприношение, которое совершили Маной и его жена, когда ангел им возвестил о грядущем рождении сына — Самсона. Средневековые богословы видели в этих эпизодах ветхозаветные типы (события-прообразы) Рождества Христа и Поклонения волхвов. По цвету и стилю наплечник второго волхва очень похож на шлем, который держит в левой руке Антихрист. Однако на шлеме нет никаких христианских сюжетов или символов, а символика у второго волхва — однозначно христианская. Третий волхв, чернокожий, высок, статен, держится величаво и, как и прочие участники действа, смотрит на божественного младенца, сидящего на коленях у матери. Однако в его облике есть несколько деталей, которые явно сближают его с Антихристом, — тернии, которыми украшены его рукава и воротник (у Антихриста шлем обернут сухими колючками); золотые цепочки; жемчужная серьга (у волхва — в ухе, у Антихриста — на бедре) (рис. 61).

Рис. 60. Старший из волхвов преподносит младенцу Христу золотой кубок с монетами. Перед Девой Марией, держащей на коленях божественного Сына, на земле лежит крышка от кубка (с именем дарителя — Каспара), шапка-корона, отороченная мехом, и роскошный скипетр. На нем, в частности, изображен Моисей, который держит в руках скрижали с заповедями. Его фигура символизировала Ветхий Завет, признающий первенство Нового.

Ян Госсарт Поклонение волхвов, 1506–1516 гг.

London. The National Gallery. № NG2790

Рис. 61 . Слева : голова третьего волхва; справа : нога Антихриста.

Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 г.

В позднесредневековой иконографии Богоявления серьги встречались только у чернокожих волхвов и их чернокожих слуг — и никогда у белых [182] В XV в. чернокожие слуги с серьгами в ушах фигурировали на итальянских, испанских и нидерландских изображениях. Причем даже там, где их господин, третий волхв, был белым. . Мы видим их у африканских королей, написанных Дирком Баутсом, Гансом Мемлингом, Гуго ван дер Гусом и Герардом Давидом [183] Trexler 1997. P. 104, 117, Fig. 32; Bindman, Gates 2010 II. Fig. 158–162, 164, 168, 176, 177. . В Северной Европе того времени такое украшение считалось неподобающим для мужчины, чем-то порочно женственным и (или) экзотически-иноверным [184] Во многих итальянских городах XV в. серьги превратились в обязательный идентификационный знак для евреек (от их отцов, мужей, сыновей и братьев чаще всего требовали носить на одежде специальные нашивки или головные уборы особого — где-то красного, где-то желтого — цвета и покроя). Христианские женщины к этому времени почти не использовали серег. В церковной проповеди, прежде всего у францисканцев, которые были крайне резки в своих антиеврейских выпадах, серьги ассоциировалось с алчностью, распутством и другими пороками. Потому сиенский мастер Таддео ди Бартоло в 1403 г. на алтарном образе для церкви Сан-Франческо-аль-Прато в Перудже вдел серьги в уши Тщеславия, попранного св. Франциском. См.: Hughes 1986; Jolly 2002. P. 196 . Да и женщины во Франции, Нидерландах и Германии серьги тогда не носили. Ситуация изменилась лишь в XVI в., когда сначала в Италии, а потом и на севере они вновь вошли в моду [185] Jolly 2002. P. 197. .

Потому проколотые уши третьего волхва, а также его чернокожего слуги представляли их как выходцев из далеких земель, где действуют совсем другие нормы благопристойности. При этом серьги сами по себе не указывали на то, что их обладатель — враг Христов. Например, один южнонемецкий мастер в начале XVI в. изобразил св. Маврикия и воинов его фиванского легиона, принявших мученичество за Христа, в облике чернокожих рыцарей. У двух из них в ушах видны золотые серьги — их расовая инаковость оправдывала эксцентричность одежды и украшений, которую вряд ли сочли бы уместной, если бы речь шла о святых с белой кожей [186] Ainsworth, Hindriks, Terjanian 2015. Fig. 6. По той же причине с серьгами в XV в. изображали царицу Савскую или сивилл — языческих пророчиц, которые, как считалось, тоже возвестили о грядущем пришествии Христа (Jolly 2002. P. 204). . У темнокожих волхвов и их слуг серьги, как и прочие экзотические детали, вероятно, подчеркивали универсальность христианского послания — спасение открыто для всех, даже для «эфиопов» или «мавров» [187] Jolly 2002. P. 195 (см. также: P. 203). В Роскошном Часослове герцога Беррийского (1413–1416 гг.) серьги неоднократно появляются в ушах темнокожих, которые внимают проповеди Христа и апостолов (Jolly 2002. P. 197–198). .