Андрей Дударев - Посттоталитарная теология. Современный кризис христианства и его преодоление

С иудейской стороны известна декларация американских ученых-иудеев 2002 года «Дабру Эмет», в которой говорится, что евреи и христиане поклоняются одному Богу, у них общий священный текст – Библия (Ветхий Завет). Также ученые-иудеи заявляют, что нацизм не является неизбежным следствием христианства. Утверждается, что новые отношения между христианами и иудеями не подорвут еврейскую традицию, а евреи и христиане должны сотрудничать в целях мира и справедливости.

В 2012 году было опубликовано «Заявление ученых, участвующих в Еврейском Теологическом проекте межрелигиозного института Элиягу», в котором осуждаются экстремистские теологические выпады по отношению к неевреям со стороны некоторых экстремистски настроенных раввинов.

А в 2015 году появилась уже декларация раввинов «Исполнить волю Отца нашего Небесного: навстречу сотрудничеству между евреями и христианами» (двадцать шесть подписей). Раввины признают, что христианство – явление не случайное и не ошибочное, но плод Божественной воли и дар народам. Иудеи и христиане провозглашаются партнерами в утверждении основных моральных ценностей во имя выживания и благосостояния человечества. Христиане имеют право не только на справедливое к себе отношение, но и на действенную братскую любовь. У евреев и христиан больше общего, чем разделяющего. Завет Ноя – универсален для всего человечества.

Итак, казалось бы, уже что-то сделано для смягчения напряженности между иудеями и христианами. Хотя сделано, конечно, явно недостаточно. Существенно отстает при этом так называемый российско-православный сегмент мирового христианства.

Наверное, можно говорить о том, что иудео-христианские отношения должны продолжать развиваться. Причем развитие это возможно как в количественном, так и в качественном плане. Под качественным планом я имею в виду то, что могут быть предложены иные формы взаимодейст-вия, не только декларации. Скажем, весьма плодотворным можно было бы считать какую-то совместную деятельность иудеев и христиан. Причем, это может быть как совместное чтение Священного Писания с обсуждением (и уже есть успешные примеры таких чтений), так и практическая деятельность: допустим, совместное участие в благотворительных, образовательных и культурных проектах.

Не исчерпан и публичный аспект.

В этой связи можно вспомнить одно недавнее событие. Известно, что в последнее время Преображенское Содружество Малых Братств настойчиво предлагает такую форму публичной активности, как открытое покаяние за прошлое. Причем, если обычно такое покаяние касалось только ответственности за прошлое своего народа, то недавно сюда добавилась и тема иудео-христианских отношений [8]. В августе 2019 года в Сокольниках во время православного фестиваля «Преображенские встречи» относящиеся к РПЦ священник Георгий Кочетков и братчик ПСМБ Лев Шипман со сцены предложили присоединиться к своему покаянию за грехи русского и еврейского народов, совершенные в XX веке. Однако, если отец Георгий Кочетков избрал в качестве временного отрезка для покаяния, в основном, только период, не выходящий за пределы XX века, то Лев Шипман неожиданно для многих расширил его на две тысячи лет вплоть до евангельских событий и затронул взрывоопасный и травматичный в иудео-христианском диалоге вопрос вины евреев в распятии Христа. Такое резкое заострение темы привело в замешательство тех, кто привык с особой осторожностью относиться к болезненному «еврейскому вопросу». Получился скандал, разошедшийся волной фэйсбучных перепостов и пересудов далеко за границы ПСМБ. При этом недостаточно проработанным оказался вопрос «второго адресата» покаяния. Если первый адресат покаяния – Бог, то второй адресат – народ? Но тогда отец Георгий (и русские в его лице) каются перед самими собой. А Лев Шипман (и евреи в его лице) каются перед русскими? А русским перед евреями не в чем каяться? Если второй адресат – многонациональная Россия, тогда можно было бы пригласить для покаяния другие этносы. Для полноты картины надо было бы выступить украинцам, татарам, башкирам, грузинам… Этого сделано не было. Если покаяние Льва Шипмана было адресовано преимущественно евреям, то удачно ли было выбрано место и время для этого? К слову, заметим, что никто не запрещает человеку (если он так считает нужным) каяться не только за себя, но и за других, в расширительном смысле, но такая публичная открытость, сопряженная с интимностью самого акта покаяния, всегда связана с риском быть неправильно понятым. В результате акция в Сокольниках как таковая вряд ли поспособствовала умиротворению…

Случившееся, конечно, не отменило вообще возможности взаимного покаяния и примирения народов и религий (многие, кстати, и с иудейской стороны готовы участвовать в обсуждении инициатив, связанных с взаимным покаянием [9]), а лишь обнажило тот факт, что подобные вопросы имеют свою вторую глубину, не учитывать которую нельзя. Эта вторая глубина связана как с непростыми собственно теологическими вопросами иудео-христианского диалога, так и с тем, что история взаимоотношений иудеев и христиан сама по себе довольно длительна, и христиане здесь, к сожалению, не выглядят безупречно в нравственном отношении [10].

Тем не менее сама форма совместных публичных акций, где участвовали бы представители обеих религий, представляется с точки зрения продуктивности более предпочтительной, чем какие-то односторонние действия. Например, широкое распространение получила книга «О небесном и земном», где Хорхе Марио Бергольо (будущий Папа Римский Франциск) и раввин Авраам Скорка вместе рассуждают о вере, семье и глобальных вызовах XXI века [11]. Какие формы совместных публичных высказываний можно было бы предложить сейчас? Наверное, это могло бы быть что-то вроде совместной иудео-христианской декларации, представленной в виде «договора», где присутствовали бы не только декларативные жесты одной стороны, но и чаемые «уступки» другой, когда в «договоре» есть не просто то, что легко сказать и в чем не возникнет проблем, но и то, что сказать и признать трудно. Существенно, что эти «уступки» важны для другой стороны, потому что в них присутствует идентичность другого, важно их проговорить, причем проговорить как некое законное требование, а не как что-то, что может быть, а может не быть. Именно поэтому такое признание другого, когда оно взаимно, может, во-первых, быть с благодарностью принято, а, во-вторых, может уже опираться на твердое основание совместности, а не односторонности.

Необходимо также в совместном документе о намерениях сотрудничества солидаризироваться с теми, кого в обеих религиозных общностях на протяжении веков принято считать жертвами и пострадавшими. Через указание на вину легко от покаяния перейти к мстительному новому обвинению. Поэтому общечеловеческая солидарность с жертвами в ясперсовском смысле [12]– некий залог мира.