Евгений Крашенинников - В правом нефе

До встречи в церкви.

До встречи в Церкви.

1

Мысль поговорить о катехизации вызревала давно. Но всегда останавливало то, что ситуация, когда всё-таки сторонний человек начинает высказываться по какой-то проблеме, смотрится не очень хорошо. А так как я с огромным уважением отношусь к труду сестёр и священников, работающих с детьми и взрослыми (и не понять, с кем труднее), то и быть воспринятым в качестве ещё одного, кто пытается научить, сам не попробовав, не хотелось бы. Но так как всё-таки я всю жизнь работаю в образовании и как раз одной из больших проблем современной Церкви (и конкретно катехизации) считаю то, что мы не учитываем, что психология уже давно изучила и поняла, то я и решил написать эти короткие заметки. Надеюсь, они будут приняты с пониманием.

А непосредственным поводом для того, чтобы сесть за клавиши, послужил комментарий отца Игоря Ковалевского к одному псевдоглубокомысленному обсуждению в фейсбуке некой проблемы, где отец Игорь резонно отметил, что вообще-то всё это должно было стать понятным участникам разговора ещё в процессе катехизации; при этом на катехизации не рецепт должен был быть дан (хотя в любом молитвеннике в руководстве для подготовки к исповеди есть и конкретный ответ), но должно было сложиться понимание из катехизиса, как искать ответы на подобные нравственные дилеммы.

2

Когда кто-либо из обсуждающих сложные (или элементарные) вопросы церковной жизни или морального поведения ссылается на Катехизис Католической Церкви, это зачастую вызывает шквал возмущения. И не только у некоей самовлюблённой в собственную незыблемую правоту части публики, для которых фраза «я имею право на собственное мнение» означает «я имею право городить любую безграмотную невежественную ахинею и богоданным правом этим не поступлюсь». Но некое отторжение обращение к Катехизису и цитирование его положений вызывает и у вполне себе здравых людей, не замеченных в психопатологическом самолюбовании и вполне обладающих церковным мышлением. И происходит это от небольшой даже не ошибки, а смещения понятий. Бог сотворил человека по образу и подобию Своему; Бог дал человеку разум; Бог наделил человека способностью искать и находить истину – тогда почему же мы должны ограничивать себя и превращаться в начётчиков, цитирующих параграфы и пунктики, вместо того, чтобы свободно мыслить и искать истину?

Но дело в том, что мышление не противоречит тому, чтобы использовать имеющееся знание тогда, когда мы точно уверены в том, что это истинное знание. Умный человек – это не тот, который про всё имеет своё личное мнение. Когда героиня «Иронии судьбы» говорила, что учит своих учеников думать и про всё иметь собственное мнение, она имела в виду конкретную ситуацию: страна, в которой вместо истины подставлялась единообразная ложь, и уроки литературы, на которых сложное содержание сводилось к примитивизированным «образам дуба», «лучам света» и «роще, которая говорит не просто языком, но берёзовым, и не простым берёзовым, но весёлым!» Но вот про дважды-два можно иметь чужое мнение – арифметическое. И про год рождения Лермонтова тоже можно иметь общее мнение, а не своё.

Своё мнение необходимо там, где передо мной поставлен сложный вопрос, на который необходимо ответить, а ответа нет; при этом у меня есть некоторые основания считать, что моя версия может быть правильной. В большинстве ситуаций нашей жизни правильные ответы известны заранее (проснулся – сунул ноги в тапки, а не в холодильник; поставил кастрюлю на плиту, а не в стиральную машину; надел шляпу, а не сковороду…). Но есть некий процент ситуаций – и при этом важных! – в которых необходимо уметь думать, искать и принимать правильные (а не любые пришедшие в голову) решения.

3

А теперь возвратимся к катехизации в русле педагогики и психологии.

Образовательные программы бывают трёх типов: направленные на то, чтобы дать знания, воспитать некие моральные качества или развить способности. Способности отличаются о знаний тем, что знания применяются только в той сфере, в которой формируются (знания по математике применяются при работе с математическим содержанием – пусть даже в лингвистике или биологии, но именно с математическим), а способности – в любой (если на математике развивается анализ, то это помогает и в понимании поэзии, и в баскетболе, и в решении конфликтов с родителями и т. п. – при этом ни числа, ни формулы в размышлениях не употребляются). При этом нельзя составить программу, в которой по тридцать три процента времени букет уделено достижению каждой цели (знания на треть – это двойка; мышление на треть – это умственная отсталость; нравственный поступок один из трёх – это мерзавец). Но можно выбрать такой способ обучения, который поможет человеку развиваться; поможет ему становиться в позицию субъектную – то есть самому потом в сложной ситуации уметь совершать нравственный выбор, искать знание или порождать творческое решение.

4

Когда обсуждаются проблемы катехизации, обычно разговор идёт в двух направлениях.

Первое направление: люди (дети или взрослые), прошедшие катехизацию, оказываются не очень грамотными, знают мало, допускают грубые ошибки – причём, часто элементарные, фактические. И тогда разумным кажется увеличить сроки катехизации, чтобы всё-таки лучше изучить основы нашей веры. Этим путём обычно идёт и школьное образование, когда обнаруживается, что дети плохо знают физику и биологию; и этот экстенсивный путь никогда не решал проблем; как и увеличение временных затрат на катехизацию не улучшит её результатов. По одной простой причине: а каков тот минимум, который необходимо точно твёрдо знать каждому католику? Катехизис в полном объёме? Нет: ни за год, ни за два не выучить. А тогда какой? Мы всегда выбираем некий объём, про который решаем, что уж он-то точно необходим, а потом обнаруживаем, что многое другое тоже важно. Но и необходимое невозможно выучить, потому что катехизация – не европейский университет, где могут половину отсеять за двойки; здесь же всё равно большинство будет допущено к таинствам. Кроме того, в большой группе всегда будут очень разные люди со своими вопросами; разговоры всегда (с неизбежностью) будут уводить от темы; кто-то будет захватывать общее пространство, и его нельзя будет сразу остановить, потому что человек пришёл в Церковь, и хочется, чтобы он остался, а значит надо дать ему выговориться и т. п. И поэтому время для изучения будет всегда принципиально меньше запланированного.

Второе направление обсуждения: на катехизации должна состояться личная встреча с Христом. Пусть не всё узнают (прочитают потом), пусть не всё поймут – но вот это главное переживание должно случиться. Это очень сильный ход; но его проблема ровно та же, как у образовательных систем, ставящих перед собой воспитательные цели: а как это сделать? Если бы можно было организовать месячные духовные упражнения по системе святого Игнатия… Но ведь в них участвуют тоже не любые люди с улицы; там тоже подготовка нужна… Как сделать так, чтобы у двадцати (шести; тридцати четырёх; одного…) непохожих людей со своим опытом, со своими вопросами, со своим путём в христианстве и вере, со своими переживаниями и жизненными проблемами – чтобы у каждого из них случилась эта – своя – встреча? Да, это возможно. Но это будет всегда чудо.