Евгений Крашенинников - В правом нефе

(Да, я говорю об общей тенденции , а не отдельных уникальных случаях, которые, конечно, бывают, но которые предугадать нельзя, и поэтому нельзя учитывать в планировании деятельности).

Вторая группасамая малочисленная – воцерковлённые православные, хорошо относящиеся к Католической Церкви. Это могут быть целые приходы (святых Космы и Дамиана, Успения в Москве), или группы из разных мест (преображенские – «кочетковские» – братства), или отдельные люди. Они участвуют в совместных с католиками мероприятиях, ходят в католические паломничества, причащаются на Мессах вопреки нормам РПЦ, любят Папу. И у них нет мысли о том, чтобы в католичество переходить, потому что они считают, что они и так в единой Церкви. Если мы с ними согласны, то и миссия среди них не нужна; если не согласны, то она практически бессмысленна. Та же церковь святых Космы и Дамиана – это, по сути, Церковь святых Космы и Дамиана. В таких общинах прихожан мало волнует позиция РПЦ (не с точки зрения моральной оценки, а для выстраивания своего поведения ); они живут своей богатой духовной жизнью; у них своя экклезиология. И уходить из своего славного прихода в принципиально менее содержательно насыщенный (это всё-таки факт) любой католический российский приход они не будут. Их не только византийский обряд в Католической Церкви не волнует, но и латинский. Для них все эти переходы – формальность; они сами определяют свою принадлежность, именно потому, что там индивидуальный, субъективный дух преобладает (или общинно-субъективный).

(Похоже, что российские протестанты будут относиться или к первой или ко второй группе).

И есть третья группа – воцерковлённые православные, реально верующие во Христа и с подозрением(в лучшем случае – чаще откровенно плохо) относящиеся к католичеству. Про католичество они знают мало; и одним из оснований отторжения являются как раз внешние формы. Люди – это люди. Им легче согласиться, что проблема «филиокве» несущественна, чем признать нормальным, например, обмирщение богослужения, светскость возрожденческих или постмодерновых изображений на стенах, музыкальное разнообразие, выходящее за всякие пределы сакрального (по их представлениям), отсутствие привычных молитвенных форм и бросание в автомат евро для того, чтобы перед иконой зажглась – лампочка!!! По одёжке встречают – это не просто народная мудрость, но и известный психологический закон. Человек должен сначала увидеть совпадения (и они как раз внешние), чтобы начать обсуждать глубинное, внутреннее. И вот тут как раз и оказывается идеальным посредником византийский обряд Католической Церкви – такой же, но в единой Церкви.

Обычное возражение на это следующее: весь наш опыт говорит, что воцерковлённые традиционные православные реже переходят в католичество, чем православные филокатолики. Разумеется, да – если вести речь об индивидуальных судьбах. Но это же происходит в нынешней ситуации – именно когда РКЦВО (Российская католическая церковь византийского обряда) никак не присутствует на российской арене; когда она вне миссионерского пространства; и вообще вне пространства актуального взаимодействия. Мало того: в ситуации, когда сами её члены затрудняют миссию именно среди третьей группы. Ведь если на католических форумах традиционный православный будет читать предложения о реформировании православного богослужения (то есть о том, как у вас, мол, всё неправильно) – и эти предложения как раз от российских византийских католиков – то в католичество он и не придёт.

Если у нас есть что-то общее с Русской православной церковью и при этом не безумное, не вредное, не алогичное (всё-таки сколько святых и мирских подвижников на этом выросли), то это надо как раз всячески сохранять и подчёркивать – подчёркивать единство хотя бы в этом. А потом уже (после объединения) можно совместно думать, что менять – и надо ли.

Если РКЦВО станет, например, вести богослужения на русском языке, увеличит ли это число новых людей? Из первой группы – нет (они идут в латинский обряд); из второй группы – нет (они и так считают себя в единой Церкви); из третьей группы – уже никогда.

И тогда миссия сводится к случайным переходам наших друзей; а эффективность этого процесса уже продемонстрирована последним тридцатилетием.

Примечание 1. Речь идёт именно о миссии РКЦВО. Просто евангелизировать людей может и Католическая Церковь латинского обряда. И для первой (самой массовой группы) она вполне подходит. А вот если так вышло, что католичество византийского обряда в России существует, и мы не думаем, что это некий случайный исторический артефакт, то нужно понять и своё собственное уникальное место – в том числе и через миссию.

Примечание 2. Конечно, и в мыслях нет того, что большинство традиционных православных, задрав штаны, побежит в РКЦВО. Побегут (не все и даже, может, не большинство, но много) только тогда, когда их священноначалие и просто начальство так решит, либо если РПЦ развалится (де факто, не обязательно де юре). Но если бежать вообще некуда, то и ждать некого – даже тех, кто мог бы прийти уже сейчас.

Беда в том, когда мы описываем ситуацию статически (раз сейчас так, то и всегда будет так); а можно описывать динамически : что нужно подготовить, чтобы при возникновении новых условий (которые часто возникают неожиданно), процесс пошёл быстрее.

Ну а цель моя во всём этом одна: я хочу, чтобы все реально верующие российские православные (как и все люди) оказались во Вселенской Церкви. То, что этому может вредить – плохо. То, что даже гипотетически может помочь – хорошо.

Наверное, всем понятно, что любой организм живёт только при одновременном сохранении и изменении , то есть в развитии. Будь то живое существо или организация, будь то семья или система образования – и Церковь в том числе. Если не будет изменения, система умрёт, так как внешнее окружение, внешняя ситуация меняется стопроцентно, и старое перестанет соответствовать реальности. Если не будет сохранения, то, значит, бывшее умерло, а вместо него возникло нечто иное. То есть существенное, глубинное должно сохраняться, а конкретные формы его проявления с неизбежностью будут меняться.

Первая проблемав том, чтобы не перепутать внешнее и внутреннее, существенное и формальное . Если исчезнет существенное, внутреннее, содержательное, то исчезнет и сам организм. При этом внутреннее не обязательно является невидимым, скрытым, спрятанным; оно практически всегда выражается во внешних формах . Например, любовь супругов друг к другу и детям – это не просто глубоко запрятанное чувство «в душе»; это множество конкретных действий: например, вспомнить про день рождения или иную дату заранее и подарить подарок (если для другого это важно – сколько бы мы ни считали, что это пережиток, что бюджет всё равно общий, что и так же он/она в курсе наших чувств); например, собираться за ужином за столом всем вместе; например, выходить в коридор и приветствовать приходящего с работы или с учёбы… В разных семьях разное, но всегда что-то есть. И цели образования тоже легко реконструируются из применяемых методов – из внешнего. Если на уроке литературы по шаблону пишут про «образ дуба» и «Некрасов о поэте и поэзии», то совершенно не важно, что написано в программе (а там написано «развитие творчества… нравственности… ответственности…»).