Интернаука - Интернаука №16 ((часть2) 2020

ные общечеловеческие духовные смыслы, которые

Распутина - не о дезертире, а о русской женщине,

заложены в прозе Распутина. Особый интерес в этой

великой в своих подвигах и в своих несчастьях, хра-

связи представляет повесть «Живи и помни» (1975).

нящей корень жизни». [4, 350].

В чем сила этого произведения и почему оно вызва-

По мнению К.Я. Курбатова, писатель «потому и

ло такой интерес, привлекло к себе всеобщее вни-

выбирал в героини женщин, которых не обманешь

мание, стало в ряд выдающихся, классических книг

хотя бы и очень высокими политическими целями,

современности? Интрига в сюжете? Да в отличие от

что они сами». [3, 172].

других повестей Распутина, здесь она явно присут-

Действительно, в повести «Живи и помни»

ствует, постоянно держа нас в напряжении. Не-

настоящим трагическим героем является жена Ан-

обычность темы? Безусловно, и это тоже. Однако «

дрея Гуськова - Настена. В образе главной героини

Живи и помни» являет собою именно трагедию, и

произведения Настены писатель стремился наиболее

58

Журнал «Интернаука»

№ 16 (145), часть 2, 2020 г.

полно воплотить свои представления о самобытно-

пытного взгляда, затем что глубокое горе всего ча-

сти характера русской женщины. В отличие от Ан-

ще молчит и таится. Их же не испугает ни глубина

дрея, Настена полна любви, доброты и веры в людей

раны, ни гной ее, ни смрад ее: кто к ним подходит,

вообще, и в человека как носителя добрых начал. Ее

тот уж их достоин; да они, впрочем, как будто и ро-

сиротское детство не ожесточило ее, она никогда не

дятся на подвиг». Действительно, Настена оказыва-

жалуется на судьбу, на людей, на все, что случилось

ется воплощением высших, исключительных

с ней. Ее образ исполнен истинно трагическим

свойств. Однако, многие критики посчитали глав-

началом и, можно сказать, вносит в повествование

ным регулятором ее поведения слепую женскую

истинный катарсис: не выдав властям мужа-беглеца,

любовь - якобы именно она заставила героиню при-

который вне закона, Настена преодолевает синдром

нять мужа-дезертира и, невзирая ни на что, укры-

предательства, имевший место в жизни страны.

вать его.

Настена не может отступиться от близкого человека,

Возможно, в суждениях критиков, увидевших в

хотя на нем действительно лежит грех, и немалый.

поведении Настены покорность и забитость, отрази-

Память ее хранит слова молитвы и слова матери о

лись упрощенные представления о самостоятельно-

том, что нет такого греха, который нельзя простить.

сти и свободе индивида. Действительно, Настена

Отсюда и ее нравственный выбор, « Так как же те-

как будто бы поступает вопреки личным интересам,

перь от него отказаться? Это совсем надо не

приносит их в жертву.

иметь сердца, вместо сердца держать бермен,

Но, рассуждая о самопожертвовании героини « Жи-

отвещивающий, что выгодно и что не выгодно» .

ви и помни», необходимо сделать существенную

Настена добровольно принимает, разделяет вину

оговорку. Сама Настена убеждена, что действует во

мужа: « Давай вместе. Раз ты там виноват, то и я

имя собственных интересов - но только высших и

с тобой виноватая. Вместе будем отвечать. Если

истинных. Дело в том, что она особенно дорожит

бы не я- этого, может, и не случилось бы. И ты на

«своим» - т.е. неповторимо уникальным, тем. Что

себя одного вину не бери плохо, значит, я тебя

отличает ее от других . « Я бы, может, хотела себе

остерегала. Или не верил ты мне, раз не выдержал,

другую судьбу, но другая у других, а эта моя» , - го-

или не хватило на себя моей заботы» . Но одновре-

ворит Настена. Именно это качество ярко раскрыва-

менно она чувствует вину и перед раненым фронто-

ется в экстремальной ситуации, возникшей после

виком Максимом Вологжиным, перед голодными и

тайного возвращения мужа-дезертира.

осиротевшими деревенскими ребятишками, перед

« Привычка к покорности и терпению, ставшая

овдовевшей своей подругой Надькой, перед всем

чертой характера, обернулась против Настены, стала

народом, воюющим за Отечество. Все эти чувства

истоком трагедии» - утверждала В. Синенко [5: 79].

сконцентрировались на отношении к Андрею.

«В человеке многое зависит от его отношения к

Андрей сделал роковой выбор, для того, чтобы

окружающим. Отчуждение - самое опасное, что мо-

выжить любой ценой, тем самым освободился от

жет проявиться в человеческом характере, попав-

нравственного закона. Настена, конечно могла бы,

шем в определенные условия. Как часто приходится,

догадавшись о возвращении мужа, избегать встреч с

увы, сталкиваться с тем, что один не слышит или не

ним; могла бы прогнать его и уйти из этого места,

желает слышать другого…»- пишет А.А. Абуашви-

исчезнуть из его жизни; могла бы выдать его и об-

ли.[1,177]. И, услышь Настена умом ли, сердцем ли,

рести душевный покой; но для Валентина Распутина

слова отца Андрея, быть может, и не случилось бы

прототипом Настены было не конкретное лицо, а то

самого трагического для нее, для семьи. Когда

«представление о русской женщине, какой она была

наступает неизбежный финал и Настена уходит из

и какую хочется знать не только по воспоминани-

дому к Надьке, старик Гуськов навещает ее. Просит

ям , - женщине доброй, преданной, самоотверженной

рассказать ее, где Андрей, и ни его ли внука она

и готовой к самопожертвованию. О женщине, кото-

носит под сердцем. Настена же, изначально нерас-

рая по своему пониманию жизни не может сказать:

крытая родительскому чувству, в которой не «за-

ты виноват, а я нет - в которой это сознание вины за

действованы», не прочувствованы кровные связи:

другого, как своей собственной, существует посто-

«отец, мать», не упрочено понятие «дом», не гово-

янно». Как говорил еще Достоевский: «Есть женщи-

рит отцу Андрея правды. Откройся она старику,

ны, которые точно сестры милосердия в жизни. Пе-

быть может, судьба семьи обернулась бы по-

ред ними можно ничего не скрывать, по крайней

другому. « Как стыдно жить…»- говорит Настена

мере, ничего, что есть больного и уязвленного в ду-

смутно ощущая свою вину, а автор настаивает «

ше. Кто страдает, тот смело и с надеждой иди к ним

Живи и помни». Адресованы эти слова, казалось бы,

и не бойся быть в тягость, затем, что редкий из нас

героям самой повести, но никому из героев не дове-

знает, насколько может быть бесконечно терпели-

дется жить - ни Настене, ни ее неродившемуся ре-