Мир Авиации 2007 02

Второй случай произошёл в октябре 1984 г., в ходе Панджшерской операции. Тогда в Кабуле были собраны вертолёты чуть ли не со всего Афганистана. Десант на площадках высаживали Ми-8, выполняя по несколько боевых вылетов в день. Ст. л-т Новиков, высадив в первом вылете десант, на взлёте резко взял на себя «шаггаз». Вертолёт, оторвавшись от площадки, потерял обороты и «посыпался» вниз. Ми-8 «приводнился» в русло реки Панджшер. И в этот раз судьба хранила экипаж. Небольшая глубина (вода доходила только до низа кабины), и ровное, без больших камней и ям дно не дали вертолёту полностью погрузиться в воду. Набрав обороты, теперь уже осторожно вырвав машину из воды, Новиков полетел в Кабул. Интересно, что всё это время ведущий, не наблюдая своего ведомого, постоянно запрашивал его в эфире. Боясь взыскания за своё «купание», старлей летел до Кабула, не отвечая на запросы. И ведущий, и те, кто слушал радиообмен на аэродроме, уже было приготовились к худшему. В итоге Новиков получил взбучку ещё и за это. Вот уж действительно, как нужно было «зарегулировать» людей, что огня «душманов» опасались меньше, чем своего начальства!

Перед заменой в Союз, когда Новиков, уже был достаточно опытным боевым лёт чиком, с ним произошёл третий случай. Производя ложную посадку в пустыне Регистан, из-за ошибки в технике пилотирования, он допустил соударение лопастей несущего винта с хвостовой балкой своего вертолёта. В хвостовой балке образовалась солидная дыра. Пересадив спецназовцев в вертолёт ведущего, Новиков на своём вертолёте перелетел в Лашкаргах. А это – около 20 минут полёта! Вот так, молодые лётчики набирались опыта, становились настоящими асами. В случае с Новиковым можно с уверенностью сказать – повезло. Но везло не всем, многим молодым лётчикам эта наука стоила жизни.

9 апреля 1980 г. в Кандагаре, в своём первом боевом вылете, к-н Харин на Ми-8Т, (280-й ОВП, Кандагар), в составе звена (Харитонов – Ашуров, Харин – Мухитдинов) осуществлял переброску в район боевых действий отделения роты ВДВ. Сразу после взлёта, не имея запаса скорости, ввёл вертолёт в крутой разворот. Хотя никакой необходимости в данном маневре (вроде угрозы воздействия противника) не было. В сложившейся ситуации он с управлением не справился, и вертолёт на глазах у всего аэродрома под углом 60° рухнул на землю. Погиб экипаж и десант. Чудом уцелел, получив массу травм, лишь лётчик-штурман. Он при взлёте не был пристёгнут, и его в момент удара выбросило из кабины через лобовое стекло. Такова жестокая цена бездумного и ненужного лихачества.

* Например, в 1987 г. в ГСВГ, на базе 178-го ОБВП (аэр. Стендаль) готовили летчиков, отобранных для отправки в ДРА из многих вертолётных полков группы войск.

Авария Ми-8 181 -го ОВП. Кундуз, 1987 г.

Сергей Николаевич Новиков

7 мая 1987 г. экипаж к-на Булатова из 205-й ОВЭ (Лашкаргах, летчик-штурман л-т С. Пантюхов и борттехник ст. пр-к Н. Матвиенко) осуществлял перевозку 11 военнослужащих. Во время взлета в Лашкаргахе (провинция Гильменд) экипаж не справился с управлением и столкнулся с землёй. Погибли все члены экипажа и 11 пассажиров – демобилизованных бойцов спецназа. (По другим данным – вертолёт после взлёта взорвался в воздухе, упал и сгорел. Все находившиеся на борту погибли. Причина взрыва не была установлена, огня противника не отмечалось. Выдвигались предположения, что у кого-то из пассажиров по неосторожности взорвалась граната).

Слишком дорого обходилась недоученность лётчиков! В первый год войны 181-му ОВП в Кундузе «наука» воевать стоила 6 вертолётов Ми-24, разбитых в горах и на площадках. Довольно часто в заключениях комиссий, расследовавших обстоятельства аварий и катастроф, происшедших в Афганистане, было записано: «Ошибка экипажа». Да, лётчик, допустивший ошибку и разбивший вертолёт, виноват. Но его действия – лишь один из многих факторов, влияющих на безопасность полетов. И летает он так, как его учили.

А система подготовки лётчиков грешила по многим пунктам. В мирное время у военных лётчиков налёт был гораздо меньше, чем у гражданских, и составлял 80-100 часов. Строгие рамки инструкций, ограничения в режимах полётов, однообразные учебные задания. Главная ценность вертолета в его возможности взлетать и садиться на площадки ограниченных размеров. Этому обучали недостаточно. 22 апреля 1987 г. экипаж Ми-24 50-го ОС АП смог сесть на площадку Суруби только с третьего раза. Но ведь под огнем противника или в случае вынужденной посадки и второй попытки не будет. Даже уже имея опыт Афганистана, в высоких инстанциях не торопились менять систему подготовки.

Сверху вниз:

«Черный тюльпан», Кандагар, 1987 г.

А на родине место гибели писать запрещалось. Экипаж майора Н.В. Бабенко, погиб 13 июня 1982 г. под Кандагаром.

Афган. Подробности не известны.

«Груз 200», Кандагар, апрель 1985 г. Похороны погибших в катастрофе в Лашкартахе после празднования годовщины «Апрельской революции»

Авария Ми-8МТ50-го ОСАП к-на Сергея Блохина произошла тоже на посадке летом 1987 г. Шла операция в районе Гардеза. Вертолет с высоким командованием на борту должен был сесть на площадке «Десятка». На земле зажгли дымовую шашку показать ветер. Командир произвел посадку на то место, где был дым, и сразу убрал коррекцию двигателя. Вертолёт, окутанный пылью, пробежав немного, оказался на крутом склоне, по которому покатился вниз. Пытаясь взлететь, Блохин стал «выворачивать» коррекцию двигателя. .Но, проскочив спуск, вертолет заехал на горку, обрубив себе хвостовую балку. Не заметив этого, экипаж продолжил попытку взлёта. Лётчик «подорвал» вертолёт, но машина без рулевого винта начала вращаться и тут же опрокинулась на правый борт. Все быстро покинули вертолёт. Борттехник от удара потерял сознание. Обратно в вертолёт пришлось вернуться штурману л-ту Виктору Бойко, чтобы отключить двигатели. Командир экипажа после происшедшего был в состоянии шока, и всё повторял, что его ждёт тюрьма. В данном случае видна поверхностная подготовка экипажа к вылету, незнание площадки, на которую производилась посадка. В тот раз этот случай замяли, обошлось без «оргвыводов» и «кровопролития».