История Авиации 2002 03

Первые вылеты состоялись ночью с 29 на 30 июня. Всего удалось выставить 32 мины МАВ-1 у островов Флисэ и Корпо (Аландские о-ва), портов Котка и Порво. Одна из мин не от делилась от «Ильюшина» при выполнении задачи, но не преминула сделать это при приземлении на аэродроме. Самолет оказался разбит, но экипаж, к счастью, не пострадал. В последующие восемь дней число выставленных мин планировалось довести до 144, но стремительное развитие неблагоприятной ситуации на суше заставило отложить эти планы.

В ночь на 30 июня в штаб 8-й авиабригады получили срочный приказ командующего Балтфлотом с рассветом нанести удары по войскам противника, форсирующим Западную Двину у Двинска (ныне Даугавпилс). Известие, о том, что враг продвинулся настолько глубоко внутрь нашей территории было встречено личным составом с недоумением. Тем не менее, удар организовали, но спланировали его таким образом, будто речь шла не о действиях в условиях господства авиации противника в воздухе, а о показательном занятии. Утром отельные звенья 57-го БАП и 73-го БАП произвели вооруженную разведку, которую правильнее было бы назвать «побудкой» противника. Лишь спустя 3,5 часа в район цели прибыли первые эскадрильи 57-го полка, но прошло ещё полтора часа, прежде чем за ними последовали «Илы» 1-го минно-торпедного. Всего в этот день для бомбежки переправлявшихся войск балтийская авиация совершила 99 вылетов ударных самолетов (в т. ч. 55 на ДБ-3). Интервалы между подлетом эскадрилий Н. В. Челнокова, В.А.Гречишникова, М.Н.Плоткина, А.Я.Ефремова, М.Н.Хроленко и Д.А.Чемоданова составляли от 5 до 45 минут, что позволило противнику бить наши подразделения последовательно поодиночке. В качестве главной противодействующей силы выступили истребительные группы II и III/JG54, доложившие в этот день о 65 воздушных победах. Конечно же, это число оказалось значительно завышенным, но реальные потери флотских авиаторов в тот день равнялись 34 бомбардировщикам, 18 из которых составляли ДБ-3 (еще три «Ильюшина» не дотянули до своих аэродромов, и как минимум один из них не успели эвакуировать с территории, в скором времени захваченной врагом).

Ответным огнем стрелков, по германским данным, было сбито пять и подбито три «Мессершмитта», что подтверждает сравнительно высокую подготовку летчиков морской авиации. К сожалению, многие из них уже никогда не вернулись на свои аэродромы. Только 1-й авиаполк безвозвратно потерял 33 авиаторов, а еще шесть получили тяжелые ранения. В число погибших вошел экипаж младшего лейтенанта П.С.Игашева, который, пилотируя тяжело поврежденный бомбардировщик, смог, воспользовавшись случайным стечением обстоятельств, протаранить «мессер», а затем совершил «огненный таран» колонны войск противника.

Несмотря на всю горечь потерь, 30 июня ударило по нам не столько в материальном, сколь в моральном плане. С этого момента флотские ВВС начали действовать гораздо осторожнее. Важнейшими стали считаться удары по войскам противника в ближайшем тылу, и авиационные штабы практически прекратили планировать какие-либо действия на морском направлении даже тогда, когда это позволяла боевая обстановка. Определенный шок возник и у первых лиц командования флотом. За грубые упущения в организации и осуществлении удара от должностей были отстранены командир 1-го МТАП майор Н.В.Абрамов и командующий ВВС КБФ генерал-майор В.В.Ермаченков. Его обязанности в течение второй половины июля пришлось исполнять самому командующему морской авиацией генерал-лейтенанту С.Ф.Жаворонкову (впоследствии командующим был назначен бывший заместитель Ермаченкова генерал-майор М.И.Самохин). Нарком ВМФ Н.Г.Кузнецов наложил запрет на использование летчиков минно-торпедной авиации для решения сухопутных задач, но он продержался недолго — всего до 10 июля.

За этот период воздушные миноносцы успели выставить еще 57 мин у берегов Финляндии, однако данные об успехе этих минных заграждений отсутствуют. Неоднократным бомбардировкам небольших групп ДБ-3 подверглись порты Финского залива. Тогда же бомбардировочная авиация ненадолго включилась в боевые действия в Ирбенском проливе и Рижском заливе.

6 июля дюжина ДБ-3 во взаимодействии с 14 СБ из состава 73-го бап бомбила корабли противника в Виндаве, причем легкие повреждения получили два немецких прорывателя минных заграждений. Довольно курьезная история произошла через неделю, когда германское морское командование вознамерилось перевести в Ригу корабли и суда «Экспериментального соединения Балтийского моря». Данное соединение было прообразом сформированных позднее десантных флотилий, и впоследствии принимало самое активное участие в высадке на Моонзундских островах осенью 1941 г. Крупный конвой, состоявший примерно из четырех десятков малых судов и плавсредств, прошел через Ирбенский пролив днем 12 июля, но лишь вечером об этом стало известно в штабе КБФ.

Наступившие сумерки сделали неэффективными поиск каравана, осуществлявшийся крупными силами бомбардировочной авиации. Только утром нескольким эскадрильям из состава трех ударных авиаполков удалось сбросить бомбы на цель, которая к этому времени уже почти достигла Усть- Двинска. По обобщенным данным, нашей береговой батарее на полуострове Сырве, торпедным катерам и самолетам удалось потопить четыре эсминца, 13 транспортов и баржу с танками. Немецкие данные подтверждают легкие повреждения на 27 кораблях и судах, но лишь один мотобот (имевший, правда, гордое название «Дойчланд») оказался потопленным, чем собственно и символизировал не столь далёкое будущее, которое ждало гитлеровскую Германию.

Впрочем, и само флотское командование убедилось в умении летников выдавать желаемое за действительное. Днем 13-го четыре ДБ-3 в Рижском заливе сбросили бомбы на «три крейсера, предположительно типа «Кёнигсберг»» и по докладу нанесли им серьёзные повреждения. Спустя несколько часов выяснилось, что бомбардировке подверглись наши эсминцы, возвращавшиеся в Таллин после безуспешной попытки перехватить злополучный конвой. Корабли не получили даже царапин, что в общем не удивляет, если вспомнить, что экипажи ДБ-3 бомбили с высоты более километра. 2* Несмотря на очевидную неэффективность бомбардировок с высот 4500–5500 м, данный метод до конца войны оставался в арсенале наших морских летчиков — по-видимому, из-за простоты его осуществления.

Ставились в Рижском заливе и мины: восемь АМГ-1 утром 15 июля перед входом в Усть-Двинск и четыре «Мираб» в ночь на 20 июля в районе маяка Овизи. Эффективной оказалась только первая банка. На ней 23 июля погиб германский тральщик «М 3131», на борту которого погибло 22 моряка, включая командира 31-й флотилии корветтен-капитана Конрада, и… подорвался наш сторожевой корабль «Туча». В ночь на 18 июля этот сторожевик в составе отряда, куда входил однотипный «Снег» и два эсминца, ставил мины возле Рижского буя. Внезапно под кормой произошел сильный взрыв, деформировавший всю кормовую часть вместе с рулем и гребными валами. К счастью, водонепроницаемая переборка выдержала, что сделало возможным буксировку и спасение корабля. Словно по иронии судьбы, спустя час после подрыва пришло оповещение, в соответствии с которым район, где подорвался «Туча» был заминирован нашей авиацией. Штабным структурам КБФ потребовалось трое суток, чтобы довести эту информацию до сил флота, базировавшихся на Моонзундские острова!!!