Авиация и космонавтика 2010 06

Наблюдают за вылетевшим на перехват «по зрячему» (Г. Урвачев слева)

В последующие годы он был награжден и другими орденами. Однако отец не считал их боевыми, как и свою медаль ЗБЗ – так, по его словам, летчики называли медаль «За боевые заслуги». Ценил он медаль «За оборону Москвы», остальные называл пятаками, но, думаю, в этом было больше бравады, чем иронии или сарказма.

1945 год

С начала года до апреля опять инструкторские и тренировочные полеты.

В апреле полетов нет – полк получил приказ сворачиваться, грузиться на эшелоны и перебазироваться. Куда? Никто точно не знал. Предполагали, что в Югославию. После первого дня пути стало ясно, что «поезд идет на восток». На Дальний Восток.

День победы 9 мая 1945 г. 34-й ИАП встретил в Приморском крае на аэродроме в г. Спасск-Дальний в составе 147-й истребительной авиационной дивизии. Через пять дней первый вылет на этом аэродроме:

14.05.45, Ла-5, Упр 5, 47 КБП- 45, 1 полет, 1 час 20 минут.

После этого интенсивные тренировки по курсу боевой подготовки, перегон и облет самолетов, а также перелеты, очевидно, для знакомства с районом базирования. Через месяц вылет на новом типе самолета:

13.06.45, Ла-7, перегон с-та Спасск – Хвалынка, 1 полет, 15 мин.

Многие специалисты считают Ла-7 лучшим советским истребителем времен войны, вершиной конструкторской мысли в этой области.

Вместе с тем, этот самолет страдал болезнью всех самолетов конструкции С.А. Лавочкина с двигателями воздушного охлаждения – высокой температурой в кабине. Вернее, страдали от этого летчики – летом при максимальных оборотах двигателя температура в кабине самолета поднималась до 50 градусов. Это конечно лучше, чем на Ла-5, где температура в кабине достигала 60 градусов.

На одной из сохранившихся у отца фотографий сидят и стоят 37 молодых мужчин, почти все – лейтенанты, редко у кого на груди орден или медаль (эти воевали). На лицевой части фотографии надпись: «Накануне войны с Японией 1945 г. VIII м-ц. Аэродром Хвалынка гор. Спасск – Дальний. На фото: летчики-истребители 34 ИАП ПВО. Готовы к боевым действиям на с- тах Ла-7. В первом ряду в шинели к-р полка Забабурин Василий Иванович».

Рядом с командиром полка, наверное, командиры эскадрилий: слева – два майора и справа – капитан с планкой орденских ленточек над карманом гимнастерки. Это мой отец, ему нет еще и 25-ти лет. На обороте фотографии еще одна надпись: «Однополчанину, боевому комэску Урвачеву Г.Н. на добрую память о совместной службе в 34 ИАП ПВО. С уважением В. И Забабурин».

С 9 августа 1945 г. 34-й ИАП снова в составе Действующей армии и в летной книжке под словами «Боевые вылеты» записано:

09.08.45, Ла-7, патрулирование над объектами, 2 полета, 2 часа 10 минут;

«Накануне войны с Японией …»

1945 г. На Дальний Восток (Г. Урвачев в центре, в куртке)

22 июля 1973 г. – годовщина отражения первого налета немцев на Москву. Ветераны 6-го ИАК ПВО Москвы у Могилы Неизвестного Солдата. В первом ряду с венком бывшие летчики 34-го ИАП Ю. Сельдяков и Г. Урвачев, слева от них бывший командир 6-го ИАК генерал-полковник И.Д. Климов, "второй справа – в светлом кителе бывший командир 34-го ИАП генерал-лейтенант авиации Л. Г. Рыбкин, у него за спиной – бывший зам. командира 6-го ИАК, начальник Западного сектора противовоздушной обороны Москвы генерал-майор авиации П.М. Стефановский.

10.08.45, Ла-7, свободная охота и разведка территории противника, 1 полет, 51 минута.

На этом боевые действия для отца, видимо, закончились. Он рассказывал, что 10 августа, ему пришлось долго искать территорию противника, которую в соответствии с боевым заданием надо было разведать. Красная Армия наступала так стремительно, что на следующий д^нь после начала войны находилась там, где по данным штаба полка, должен был быть противник. Тем не менее, 34-й ИАП был официально выведен из состава Действующей армии только 3 сентября 1945 г. – сразу после окончания войны с империалистической Японией и завершения Второй мировой войны.

В начале 50-х годов 34-й истребительный авиационный полк был расформирован. По иронии судьбы этот «придворный» полк закончил свою службу за тысячи километров от столицы – на Дальнем Востоке. Вместе с тем, полк и его пилоты своей летной работой до войны и боевой деятельностью по защите Москвы заняли определенное место в истории советской военной авиации, которое отражено в литературе на эту тему.

Дополнительно можно вспомнить еще об одной стороне жизни полка, как «придворного», когда в начале войны он базировался недалеко от Москвы на аэродроме Внуково. Поэтому его не обходили вниманием деятели литературы и искусства, для которых поездка из Москвы в 34-й ИАП засчитывалась, как посещение Действующей армии.

В полку не раз выступала знаменитая Клавдия Шульженко, летом 1941 г. здесь бывал А.Н. Толстой, написавший об этом в упоминавшемся очерке «Таран».

Осенью 1941 г. у летчиков полка не раз бывал А.Т.

У знамени 34-го истребительного авиационного полка в Центральном музее Советской Армии Г. Урвачев (в форме) и бывший начальник штаба этого полка A.M. Фирсов

Твардовский, который посвятил им такие строки:

« …У летчиков наших такая порука,

Такое заветное правило есть:

Врага уничтожить -

большая заслуга,

Но друга спасти -

это высшая честь».

Стихотворение, наверное, излишне пафосное и не самое лучшее в его творчестве. Но, каждый раз, когда встречаю его (оно часто цитируется в книгах об истории советской военной авиации), вспоминаю летчика Говорова, который на безоружном Яке с пустыми бензобаками пошел в атаку на известного своей огневой мощью Ме-110, чтобы спасти моего отца. Даже не друга, а, просто, знакомого летчика из соседнего полка.

В упоминавшемся фильме «День войны» ряд эпизодов посвящен 34-му ИАП и, в том числе, концерту Э.Г. Гилельса прямо на поле аэродрома во Внуково. Ранее этот эпизод нередко показывали по телевидению и отец при этом всегда называл имена друзей, которых видел на экране. В конце фильма идут кадры, на которых ночной аэродром, лица летчиков, сидящих в кабинах самолетов, и голос за кадром: «В эту ночь небо Москвы защищали летчики капитан Найденко, старшие лейтенанты Урвачев и Тараканчиков». Правда, когда на экране появляется лицо отца, диктор говорит: «Тараканчиков» и наоборот.