Авиация и космонавтика 2003 04

28* 17 августа 1915 г. был сформирован Западный фронт с выделением в его состав из структуры существовавшего Ссверо-Западного фронта 1-й, 2-й, 4-й и 3-й армий под общим начальством генерала М.В.Алексеева.

29* Е.Пырьев, "Дыхание Люцифера про запас". Армейский сборник. №6, 1997, С. 83 – 84.

30* В.Кондратьев. М.Хайрулнн. Авиация Гражданской войны. М., Техника молодежи. 2000, С.33.

31 * РГВА. ф.30. оп.З. д.369. д.177.

32* РГВА, ф.30. оп.З. д.369. .1.139.

33* РГВА. ф.29. оп.75, д.21. д.16.

И .Филатов

(Продолжение. Начало в № 3/03)

Николай Филатов у истребителя Ла-5. (Белоруссия, октябрь 1944 года.) На всех самолетах полка на правой части киля был изображен якорь с канатом и спасательным кругом – символ взаимовыручки.

Как уже отмечалось ранее, весной 1944 года мы прибыли в г. Горький для получения новых истребителей Ла-5 ФН. На самолете ЛаГГ-3 видимость из кабины назад была плохой, если подвижным фонарем кабина была закрыта. Поэтому в воздушном бою мы фонарь кабины открывали видимость назад становилась лучше, хотя скорость падала километров на 10.

Самолет Ла-5 имел срез фюзеляжа сзади летчика, прикрытый пулестойким стеклом. В результате этого вид из кабины был превосходным, даже когда кабина была закрыта подвижным фонарем. На мой взгляд, этот самолет был одним из лучших истребителей того времени.

Получив новые самолеты, мы стали довольно детально изучать планер, мотор, всевозможные системы и т.п., а затем начали летать. К 15 июня мы полностью переучились и освоили новые машины. Каждый летчик переучивался именно на том самолете, на котором он и улетал на фронт.

Через несколько дней мы были уже "дома" – на аэродроме Тиньково, с которого нам и предстояло "работать". Аэродром был грунтовой, небольшого размера. Впрочем, размещался он на довольно хорошей поляне.

Перелет мы осуществляли звеньями с временным интервалом, необходимым для подготовки звена к боевому вылету. Перебазирование закончилось, кажется, числа 19 или 20 июня. Мы были в той же дивизии, все полки которой переучились на Ла-5, как и мы. Это те же братские полки, с которыми мы воевали до этого. И у нас, и у них перелеты и посадки прошли без замечаний. Никто из нас на этом аэродроме ничего не говорил о боях, но чувствовалось – что-то затевается. Нам приказали немедленно приступить к отработке учебных воздушных боев и изучению района боевых действий.

На Кавказе и в Крыму вести ориентировку было проще, чем в Белоруссии – там были горы, немного рек, Азовское и Черное моря – все это значительно облегчало нашу ориентировку. А вот здесь для нас район был очень сложным – много лесных массивов, заболоченных рек. маленьких речек и речушек, заблудиться среди которых было очень просто. При проведении одного из таких полетов один из молодых летчиков нашего полка неудачно посадил самолет и повредил его.

На следующий день к нам прибыл Командующий 4-й Воздушной Армии генерал Вершинин К.А. Командир полка доложил о поломанном самолете. Вершинин довольно деловито и спокойно рассмотрел эту поломку, совершенно не рассердился и даже вспомнил аналогичный случай из собственной практики. Нам, всем летчикам, после этого как-то стало намного спокойнее.

В боевые действия мы вступили 23 июня. Это уже потом нам стало известно. что началась стратегическая Белорусская операция "Багратион". Основной задачей нашему полку было поставлено прикрытие штурмовиков Ил-2 из 230 штурмовой авиадивизии.

В первый день операции при форсировании р.Прони мы прикрывали штурмовики более или менее спокойно, т.к. погода выдалась дождливой, с плохой видимостью, небольшим, но довольно продолжительным дождем. На стороне противника погода была, видимо, еще более плохой. Поэтому их самолетов при отражении налета наших штурмовиков было немного.

26 июня мы получили задание нанести удар по отступающей живой силе и технике противника в районе Кня- жецы (30 км севернее Могилева). Одну восьмерку Ил-2 вел командир звена 7- го гвардейского штурмового полка лейтенант Левин Б.С. Мы сопровождали эту восьмерку парой (с ведомым А.Самойловым). Вскоре мы обнаружили крупные скопления вражеских войск – сотни машин, орудия на прицепах, тягачи и др. Когда я увидел перед собой целую "змею" техники, движущейся по шоссе к Днепру, я подсказал Левину, чтобы они еще немного прошли бы на запад и где-то там своими ударами застопорили движение к Днепру. Штурмовики так и поступили. Одна четверка нанесла удар по технике недалеко от какого-то маленького мостика. Удар был очень точным, и движение приостановилось. Вторая четверка стала делать разворот, чтобы бить без остановки по всему шоссе. Развернувшись вслед за ними, я увидел слева от дороги на поляне очень плотно стоящие машины, тягачи, орудия. Я тут же сообщил Левину об этом. Он увидел это и приказал второй четверке вместо штурмовки дороги нанести удар по этой группе. Ведущий второй группы тут же довернул и нанес удар, да так. что я был просто поражен. Не посмотреть на результат атаки я просто не мог. Я доложил Левину, что я немного отстану, а потом догоню, и прошел над пораженной целью. Такого огневого воздействия на противника я не видел ни до, ни после. Это было что-то фантастическое. Описать сегодня все что я увидел, у меня просто не хватает сил. Кстати, после этого удара туда даже специально послали самолет для фотографирования.

Хочу отметить, что когда мы уходили домой, догоняя группу Левина, то тоже с небольшими углами снижения стреляли по двигающимся отступающим немецким войскам. Попасть по фрицам было просто невозможно. Такого вылета на штурмовку противника ни до, ни после никогда не было.

Я уже рассказал о том. что в Белоруссии нам трудно было вести ориентировку, а потеряв ее, после боя восстановить. Вот такое со мной и случилось где-то 29 или 30 июня. После обеда я (со своим напарником А. Самойловым) получил задачу сопровождать четверку Ил-2 в район южнее Борисова. Погода в районе действий была достаточно сложной – не очень высокая облачность и плохая видимость. Как только штурмовики нанесли удар и развернулись на обратный курс, появилась четверка Me-109 и начала атаку штурмовиков. Мы с Алексеем сразу же атаковали пару, которая нас почему-то не видела, и я сразу сбил ведомого из этой пары, о чем я доложил по радио. После моего доклада ведущий Илов сообщил, что немцы перестали их атаковать, что их они уже не видят и уходят домой. Но и мы Илов уже не видели, ибо нас атаковала вторая пара немцев. Начался бой. Впрочем, он был не очень сложным. Немцы вели себя как-то неумело. Похоже, это были новички, которые толком не знали, что делать, и вскоре куда-то "драпанули". Потеряв их, я запросил ведущего штурмовиков о его действиях. Он ответил, что они идут на малой высоте и скоро подойдут к аэродрому посадки. Я принял решение о самостоятельном возвращении домой. Однако после окончания боя мне не удалось восстановить ориентировку. Мы взяли курс 90" и решили, что выйдя на берег Днепра, определим свое местонахождение и вернемся домой. Но выйдя на Днепр, я местность не узнал. Видимость стала еще хуже, и я понял, что ориентировка потеряна полностью, а топливо подходит к концу (особенно у ведомого). Я передал Алексею, чтобы он осматривался и искал какую-нибудь площадку для посадки, а сам также начал просмотр местности под крылом – можно ли на нее выполнить посадку. И вдруг Алексей доложил, что видит аэродром. На этот аэродром мы и сели. Спасибо Алексею!