Авиация и космонавтика 2003 04

Это был один из аэродромов 16 Воздушной Армии. Заместителем командира полка, который встретил нас. был майор Трегубов Н.М. Когда я рассказал ему о том. кто мы. откуда и как сюда попали, он вдруг совершенно неожиданно спросил: "Вы что, маркеловцы?" И он рассказал нам, что войну он начал в нашем полку. Он очень был рад. что полк стал Гвардейским Новороссийским, что его бывшие товарищи Князев, Постнов, Карданов, Колесников – Герои Советского Союза. (Кстати, он и сам был Героем Советского Союза, просто на летной форме звезды не было).

О нас доложили в штаб и сказали, что улетать нам велено только утром. Утром мы и улетели. Времени полета было всего-то минут 15-18. В полку были рады, что мы остались живы. т.к. все- таки на командном пункте слышали о бое с немецкими истребителями, а штурмовики вообще доложили о том, что видели, как мы вели бой. Мы с Алексеем тоже были рады еще и потому, что на наших местах не стояли стаканчики с водкой и кусочками хлеба как память о погибших. Для нас снова началась боевая работа …

3 июля 1944 г. наши войска освободили столицу Белоруссии г. Минск. Ратный труд нашего полка при освобождении Белоруссии был отмечен орденом Красного Знамени. Теперь наш полк стал называться 159 гвардейский истребительный авиационный Новороссийский Краснознаменный полк.

3 июня в день освобождения Минска мне вручили орден Красного Знамени и на партийном собрании я был принят в члены ВКП(б).

Очень сложное и довольно интересное задание мы получили где-то 29-30 сентября 1944 г. Разведкой было установлено, что в 130 км западнее линии фронта в г. Пшасныш (сев. Варшавы) находятся танкосборочный завод и мастерские по ремонту танков. Необходимо было нанести удар и тем самым ликвидировать очень нужные для противника предприятия. Была прекрасно продумана и проведена эта операция. По-моему, это был один из немногих случаев в истории Великой Отечественной войны, когда такое задание поручалось выполнять не бомбардировщикам, а штурмовикам. Ведь это в 130 км от линии фронта!

Честно говоря, я и сейчас не имею сведений о выполнении подобных заданий штурмовиками. Обычно для удара 50-ти штурмовикам нужно было для прикрытия на маршруте и над целью иметь истребителей больше такого количества штурмовиков. Командованием было решено на время не менее 30 минут заблокировать недалеко расположенный от Пшасныша аэродром Цеханув. Для этого было выделено две группы истребителей нашего полка по 12 самолетов в каждой.

Так мы и поступили. Не дали немцам взлететь. А штурмовики без непосредственного прикрытия сделали по три захода, как на полигоне. Все было сделано, как планировалось. Наши две группы блокировали аэродром в течение 30 минут (по 15 минут каждая группа). Наша группа уничтожила 8 самолетов на стоянке. Кроме того был подавлен огонь двух батарей малокалиберной зенитной артиллерии. Кстати. задача подавления огня МЗА была поставлена паре, в которую входили Пылаев и я.

На следующий день аэродром Цеханув был заблокирован в интересах обеспечения повторного удара штурмовиков по этим целям. На этот раз было подожжено еще 11 немецких самолетов. За эти два дня полк уничтожил 19 самолетов на стоянках и один в воздухе, несколько бензозаправщиков и автомашин.

Немцы временами то "пригоняли" истребители на аэродром Цеханув, то убирали их оттуда. Кажется, в начале ноября 1944 г. они снова посадили на этот аэродром до 30 истребителей. Наше командование решило еще раз нанести удары по этому аэродрому. Нанесение удара было возложено на нашу 229-ю истребительную авиадивизию. В ударах участвовали все три полка. Группу нашего полка (20 самолетов) вел командир полка В.И.Максименко. Удары были сделаны всеми группами. В результате удара по стоянкам самолетов был уничтожен 21 истребитель. Позже немцы на этот аэродром больше самолетов не сажали.

В октябре 1944 г. я был назначен командиром звена. В ноябре месяце произошло радостное событие – двум гвардейским полкам нашей дивизии (нашему и 163 полку) были вручены Командующим 4 ВА генералом Вершининым К.А. гвардейские боевые знамена. Это были волнующие моменты, когда сначала наш командир, а потом и командир 163 полка принимали Знамена и произносили слова клятвы. Текст произносил Командир полка, а слова "…клянемся…" мы произносили все хором.

Начиная с ноября 1944 г. и до весны 1945 г. боевые действия для истребителей не были такими тяжелыми и сложными, как на Кубани и в Крыму. То ли наши самолеты (Ла-5ФН) были лучше, чем у немцев, то ли мы. летчики, стали более опытными. В результате, как правило (за редким исключением), у них в боях участвовали летчики с меньшим боевым опытом, да и стреляли они гораздо хуже, чем мы.

В январе 1945 г. мне было присвоено звание старший лейтенант. В середине января 1945 г. войска нашего Второго Белорусского фронта перешли в наступление с целью окончательного разгрома противостоящих немецких войск и тем самым создать предпосылки для полного разгрома фашистской Германии. Мы с трудом поспевали за наступающими сухопутными войсками

и все время меняли аэродромы. Нам часто приходилось выполнять различные боевые задания и. наверное, неплохо. Такие заслуги полка при ведении боевых действий были учтены при награждении нашего полка. Весной 1945 г. полк был награжден за боевые действия в Восточной Пруссии орденом Суворова III степени. И полк наш стал называться так, как он и сейчас назы- ватся: 159 гвардейский истребительный авиационный Новороссийский Краснознаменный ордена Суворова III степени полк. Сокращенно – 159 ГИАНКС'П.

Весна 1945 г. застала нас на Одере. Было еще более удивительно заметное снижение активности истребителей противника вблизи линии фронта. Это говорило о том. что гитлеровская авиация несет еще большие и невосполнимые потери.

На летчиков нашего полка было возложено ведение воздушной разведки. Идя на разведку, мы не имели права вести воздушные бои (если нас не атакуют). Однако это иногда приходилось делать, хотя и безуспешно. Немцы, вроде, нас начинают атаковать, а как только вступишь в бой с ними, они немедленно уходили, не продолжая боя. Наверное, им ставилась задача просто не давать нам вести разведку в данном районе.

Мы. ведя разведку, не только передавали результаты по радио на командные пункты, но и наводили штурмовиков на обнаруженные нами цели (артиллерийские позиции, колонны, передвигающихся по шоссе войск, скопление войск в лесах, населенных пунктах и т.п.).

Конечно, мы выполняли и свои непосредственные задачи – прикрытие сухопутных войск, сопровождение штурмовиков. Причем нередко задачи были очень сложными. Так. в начале апреля летчики нашего полка получили задачу сопроводить несколько групп штурмовиков для нанесения ими ударов по немецким войскам, обороняющим Кенигсберг. Расстояние от аэродромов вылета (нашего и штурмовиков) до района нанесения ударов было близким к максимальной дальности тактического радиуса действия самолетов. (И хотя максимальная дальность полета у нас и у Ил-2 была примерно одинакова, штурмовики могли свой удар нанести с одного захода, а нам нужно было обязательно иметь топливо на ведение воздушного боя с истребителями противника, если они будут атаковывать наши штурмовики).