Авиация и космонавтика 1995 09

В этот период в Виннице — центральной базе Эскадры, работа и жизнь протекали в планомерном порядке. Были выбраны отрядные и эскадренные комитеты, а в эскадренный комитет делегировались депутаты отрядных. Таким образом комитет ведал всеми делами самой эскадры и отрядов.

Установка моторов РБЗ-6.

В этих комитетах рассматривались вопросы повседневной жизни, связанные с быстро меняющимися моментами. Постепенно возникали политические вопросы, и работа комитета часто бывала довольно бурной, а особенно при решении вопроса о ведении войны. Часть депутатов высказывалась за продление «до победного кошта», а часть довольно активно доказывала, что необходимо закончить войну «без аннексий и контрибуций» и пора перестать проливать кровь рабочих и крестьян в интересах капиталистических держав, которым, конечно, было выгодно продолжение войны за наш счет.

Вторым вопросом стояла выборная система начальников и командиров. Для нас этот вопрос представлял большие трудности, так как по характеру деятельности наши командиры кораблей не могли быть не избранными в связи с тем, что их работа исключала систему выборности (за штурвалом мог сидеть только летчик). Начальник Эскадры, старший механик, адъютант (есаул Попов) — были выбраны единогласно, а остальные командиры (строевой роты, аэродромной команды, команды мотористов) избраны простым большинством голосов.

Только справились с этим вопросом, как возник новый: центром рекомендовалось всему офицерскому составу снять погоны. Большинство офицеров сами сняли погоны, но были случаи эксцессов, — правда, без каких-либо тяжелых последствий, но эскадренному комитету приходилось разбирать эти случаи.

В августе в Москве был организован 1-й Всероссийский авиационный съезд, куда были делегированы от Эскадры представители эскадренного комитета. Возглавлял эту делегацию председатель эскадренного комитета старший механик Эскадры Никольской М. Н.

Съезд постановил организовать Коллегию, куда должны были войти делегаты от разных авиационных частей. От Эскадры мы избрали моториста 2-го боевого отряда ст. унтер-офицера Дубенского (заместителя председателя эскадренного комитета).

Съезд, рассматривая вопросы организации авиачастей, разделился на два лагеря — большевиков и сторонников Временного Правительства. Обе группы претендовали на самостоятельность, и разгорались длительные споры, и так этот спор затянулся, без каких-либо видимых результатов до самой Октябрьской Революции, после которой группа сторонников большевиков была узаконена как Авиационная Коллегия, а сторонники Временного Правительства как-то растворились: частично несколько человек перешли на сторону большевиков, а остальные исчезли.

В это время в Виннице дела осложнились. Наступление германских войск было довольно быстрым, и над Эскадрой нависла угроза захвата. Конечно, это допустить было невозможно, и были приняты меры для эвакуации Эскадры в Харьков. Вагонов не давали, да и по существу их и не было. Имущество оставалось на произвол судьбы. Тогда же в Эскадре образовались две группы, причем одна, в которой участвовали подполковник Панкратьев, ст. лейтенант Никольской М. Н., штабс-капитан Алехнович и несколько мотористов из состава эскадренного комитета, были отстранены от своих должностей и уволены из Эскадры, после чего мы, все уволенные, уехали в Петроград.

Что происходило после нашего отъезда в Эскадре, до сих пор неизвестно, так как архивного материала не сохранилось. От мотористов, которые постепенно прибывали в Петроград, было слышно, что все оставшееся имущество, чтобы не попало в руки немцев, было сожжено.

Северная группа. Весна 1918 года.

Тяжело было расставаться с тем делом, в которое было вложено столько труда и надежд на блестящее боевое будущее Эскадры, доведенной до сформированных 4-х боевых отрядов, высланных на передовые аэродромы Юго-Западного и Румынского фронтов. В это время я получил предписание об увольнении меня из Эскадры и откомандировании в распоряжение Главного Морского Штаба. Неизвестность будущего страшила. Тут, в Эскадре я знал людей, и они знали меня, а теперь нужно явиться в Главный Морской Штаб, откуда пошлют в неизвестном направлении.

В середине октября я выехал в Петроград. После невероятной сутолоки и беспорядка на железной дороге прибыл. Там на вокзале — проверка документов. Битых два часа пришлось доказывать, что Эскадра Воздушных Кораблей существовала и воевала с немцами. Проверявший заявил, что сухопутной Эскадры не знает, документы мои неблагонадежны, и он должен меня задержать. Наконец удалось уговорить товарища справиться по телефону у более высокого начальства — была ли такая Эскадра и что со мной делать? По- видимому, ответивший по телефону начальник, зная о существовании этой Эскадры, приказал меня освободить. В Морском Штабе мне предложили отправиться в Архангельск на должность командира тральщика в Белом море или выйти в отставку. Я избрал последнее.

Положение ухудшалось. Деньги, которые я получил при отставке — иссякали. Заработка не было никакого. В это время я узнал, что организовано общество офицеров-фронтовиков. Я отправился туда, и действительно помощь оказывалась: можно было прийти пообедать и в этой же столовой узнать, где имеются и какие вакансии для поступления на службу. С первого взгляда все было хорошо, но на третий мой приход выяснилось, что вербуют офицеров для отправки на юг. Мне это показалось подозрительным, и я перестал туда ходить.