Авиация и космонавтика 2013 04

Далее было не легче. При спуске корабля отделение приборно-аппаратного отсека от спускаемой капсулы с космонавтом произошло с существенной задержкой, примерно на 10 минут. Все это время корабль с космонавтом вращался со скоростью 30 град./с. Приземление корабля из-за несвоевременного отделения приборного отсека и несвоевременного прекращения работы ТДУ оказалось нештатным, с существенным перелетом относительно расчетной точки приземления. Были и другие недостатки, в том числе: при спуске на основном парашюте вдруг открылся ранец запасного; временно отказал клапан дыхания в воздухе, так как был придавлен оболочкой комбинзона. Любой из этих недостатков мог привести к непоправимым последствиям.

Волновались ли космонавты во время полета? В частности, Юрий Гагарин. Радиотелеизмерения показали, что за два-три часа до посадки на корабль его пульс составлял 65 ударов в минуту. За 5 минут до старта пульс возрос до 108 ударов, при выводе на орбиту — больше 150 ударов. Во время свободного полета он составлял 97 ударов в минуту, а при входе в атмосферу — 112 ударов.

Перед запуском корабля Ю.А. Гагарина никто из членов предполетной медицинской комиссии не подписался под заключением, что по медицинским показаниям они гарантируют возврат космонавта на Землю живым. С.П. Королев понимал, что успех гарантирован только на 50 %, но он не мог допустить первенства запуска пилотируемого космического корабля Соединенными Штатами Америки. С.П. Королев сам принял экзамен у Ю.А. Гагарина и всю оставшуюся жизнь был горд, что все сложилось удачно. Наша страна вновь стала первой в освоении космического пространства.

После космического полета Ю. Гагарина прошло не полных три месяца, как Н.С. Хрущев неожиданно для главных конструкторов ракетно-космической техники настойчиво предложил С.П. Королеву в первой половине августа запустить на орбиту Земли второго космонавта, да так, чтобы обеспечить существенное перекрытие результатов полета Юрия Гагарина. Как потом выяснилось, необходимо было отвлечь внимание общественности мира от возведения берлинской стены, что действительно удалось. 6 августа 1961 г. состоялся суточный 17-ти витковый космический полет Германа Степановича Титова. Вклад его в использование космоса для науки и практической деятельности человечества оказался огромным.

На трибуне Мавзолея Г.С. Титов, Н.С. Хрущев и Ю.А. Гагарин.

В задании первому человеку на космический полет, утвержденному Главным конструктором ракеты-носителя и космического корабля С.П. Королевым и помощником главнокомандующего ВВС Н.П. Каманиным 8 апреля 1961 г., было указано: «Проверить возможности пребывания человека в космосе, проверить оборудование корабля в полете, проверить связь корабля с Землей и убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта». Перед вторым же космонавтом, кроме перечисленных выше задач, были поставлены новые и более глубокие задачи, в том числе Г.С. Титов своим полетом должен был решить физиологические, социально-экономические и оборонные задачи.

Г.С. Титов в соответствии с программой полета в условиях длительной невесомости осуществлял: ручное управление кораблем; фотографирование объектов на Земле, в том числе военных баз США, расположенных по периметру границ Советского Союза. Его длительное пребывание после четырех витков полета в условиях невесомости привело к вскрытию нарушений функционирования вестибулярного аппарата, которое проявлялось в отсутствии аппетита, в тошноте, головной боли, головокружении и даже рвоте. Стало ясно, почему неоднократные длительные полеты собак приводили к вялости животных и отказам от приема пищи и даже от воды. А ведь такая реакция собак долгое время была необъяснима. Во время полета в соответствии с программой космонавт спал. При этом пульс составлял 56–58 ударов в минуту. Полет Г. Титова показал, что в космосе можно жить, спать, питаться и успешно работать, только надо уделять более серьезное внимание усиленным тренировкам вестибулярного аппарата. В частности, последующие кандидаты в космонавты А.Г. Николаев, а затем П.Р. Попович прошли дополнительные тренировки и при своих длительных полетах не испытывали подобных нарушений в организме.

Но ведь большинство полученных результатов полета Г. Титова могло пропасть, так как при спуске корабля опять не произошло своевременное разделение спускаемого аппарата от приборного отсека, что вызвало вращение корабля с угловой скоростью до 30 град./с вокруг продольной оси и угрозу успешному приземлению космонавта. Если Ю.А. Гагарин приземлился в овраге, то Г.С. Титов — в 10 метрах от железнодорожного полотна, по которому только что прошел поезд. Его парашют не был приспособлен для управления куполом и спас его только порыв ветра, позволивший космонавту перелететь через железнодорожное полотно. Этот факт также явился недоработкой, которая в дальнейшем при очередных спусках КК была устранена путем учета графика движения поездов или временной их приостановки в районе приземления космонавта или космического корабля.

До последнего времени остается недостаточно ясным, зачем в период подготовки запуска первых космонавтов со стартовой площадки № 1, с соседнего стартового стола, расположенного в двух сотнях метров от космического старта № 1, осуществляли запуски совершенно еще не отработанной МБР Р-9 за три дня до каждого запуска космонавтов номер 1 и номер 2? Неужели это связано конкуренцией отработки МБР Р-9 и МБР Р-16, разрабатываемых соответственно в конструкторских бюро С.П. Королева и М.К. Янгеля? Забегая вперед, отметим, что испытания боевой ракеты Р-16 под руководством председателя Государственной комиссии, начальника НИИ-4 генерала А.И. Соколова были завершены в октябре и к концу 1961 г. уже более 30 ракет встали на дежурство. Они тоже сыграли положительную роль при разрешении Карибского кризиса в 1962 г. Отработка же ракеты Р-9 продолжалась до 1964 г.

Известно, что первый относительно удачный пуск ракеты Р-9 состоялся 21 апреля 1961 г., а первый пуск ракеты Р-9, осуществленный 9 апреля 1961 г., был неудачным, хотя она ушла со стартового стола. Для начала испытаний ракеты такой пуск можно было считать удовлетворительным, но ведь на полигоне за три дня до пуска космонавта знали, что пуск был неудачным. Перед полетом второго космонавта тоже все повторилось, только в более худшем варианте. Так же, как и перед полетом Ю.А. Гагарина, с площадки № 51 за три дня до полета Г.С. Титова состоялся запуск МБР Р-9. Ракета, поднявшись на несколько десятков метров, упала обратно на стартовый стол, с которого взлетала. Но ведь она с такой же вероятностью могла бы упасть и на космический стол № 1, если бы аварийное выключение ее двигателей произошло чуть позднее. Психологически эти запуски, мягко говоря, не содействовали поддержанию положительных эмоций ни у космонавтов, ни у всех причастных к пуску пилотируемых Юрием Гагариным и Германом Титовым космических кораблей.