Авиация и космонавтика 1996 03

В облаках на посадочном курсе включил директорскую систему и пилотировал по "нуль-индикатору", наблюдая одновременно и за старыми приборами. Вначале никакого "диссонанса" в их показаниях не было и я спокойно снижался, ожидая выхода под облака. По мере снижения, однако, при выдерживании режима по "нуль-индикатору" стрелки АРК и магнитного компаса начали сильно "разъезжаться" и это вызвало беспокойство. При выходе под облака увидел только белое поле и никаких ориентиров. Посмотрев после этого вперед, посадочной полосы я не обнаружил, но справа, на удалении метров 200, почти на траверзе неожиданно заметил ближнюю приводную радиостанцию. На Су-7, наверное, сесть уже было бы невозможно. Но я был на Су-17, который уже освоил достаточно хорошо и знал его прекрасную маневренность на малой скорости. Энергично развернул самолет вправо на 45 градусов, а затем также энергично влево и тут же увидел начало посадочной полосы прямо перед собой. Оставалось только чуть-чуть уточнить заход и произвести посадку. Так подвела меня одна новая система самолета, зато выручила другая. Но в результате общее уважение к машине прибавилось.

Через некоторое время, накопив достаточный опыт эксплуатации самолета Су-17, было решено устроить встречу с представителями фирмы, на которой все заинтересованные организации, носители этого опыта, высказали бы свои впечатления, замечания и предложения, которые "суховцы" учли бы при дальнейшем совершенствовании самолета.

у нас накопилось достаточно много и замечаний, и предложений. Мы их обобщили и готовы были доложить на совещании. Однако, совершенно неожиданно до согласованного срока проведения совещания, нашего представителя вызвали в Москву в Главный штаб ВВС. Начальник ис-требительно-бомбардировочного отдела находился в отпуске и я решил ехать на совещание вместо него. В Москве выяснилось, что прослышав о предстоящем совещании, Главнокомандующий ВВС П. С. Кутахов сам решил предварительно выслушать нас, чтобы мы не высказали в КБ какую-нибудь "крамолу". Нрав у Главкома был крутой и потому многие спасовали еще до того, как предстали пред его очами. Ни одно сообщение не было одобрено, все раскритикованы. Но критика, как легко было понять, не носила содержательного характера - не нравились в основном иллюстрации. Главком любил большие плакаты стандартной формы, а увидел маленькие и разношерстные. У меня вообще плакатов не было, да и что мне было иллюстрировать? Я говорил о технике пилотирования и боевом применении. Главком выслушал меня до конца и ни разу не перебил. Кроме основной части доклада у меня было личное предложение фирме, касающееся существенного изменения конструкции самолета. Дело было частное и, размышляя, стоит ли о нем говорить Главкому, я сделал паузу. Главком спросил: "У вас все?" Нужно было бы сказать, что все, но вдруг какая-то злая сила дернула меня за язык и я сказал, что есть у меня еще личное предложение фирме. "Какое же?" - с видимым интересом осведомился Главком. "Я считаю, что самолету Су-17 крыло изменяемой стреловидности не нужно. Его подвижную часть нужно закрепить в положении 30 градусов. Тогда все прекрасные взлетно-посадочные характеристики сохранятся, а прочное крыло с необходимым аэродинамическим оформлением обеспечит не менее прекрасные маневренные характеристики. И сверхзвуковая скорость истребителю-бомбардировщику не нужна." Главком вначале не нашел возражений, но после последней моей фразы аж подскочил с кресла. "А для преодоления ПВО? Со стреловидностью 60° самолет может лететь у земли со скоростью 1200 км/ч, а на 30° ограничение 1000 км/ч." "Ну и что? Велика ли разница?"- возразил я. Я хотел еще добавить, что с подвесным вооружением и на стреловидности 60° в тоже имеется ограничение 1000 км/ч, но не успел. Главком уже "завелся" и приказал это "крамольное" предложение на совещание не выносить.

В заключение Главком приказал: "Все, что вы здесь показали никуда не годится. К понедельнику всем сделать красочные стандартные плакаты и снова буду всех слушать." А дело было в пятницу. Как можно было выполнить это приказание,, если мне нужно было ехать в Липецк, а представителям НИИ ВВС- в Ахтубинск? Пошел я к "своему" заместителю Главкома по боевой подготовке и изложил проблему. Генерал сказал, что отменить приказание Главкома не может и просить изменить срок проведения совещания не будет.

Вышел я от заместителя Главкома и решил найти С. А. Микояна, который возглавлял делегацию НИИ ВВС, чтобы договориться с ним о дальнейших действиях, но уже в коридоре увидел идущего мне навстречу офицера, который пригласил зайти к заместителю Главкома по вооружению, где уже собрались остальные участники совещания. Заместителем по вооружению был в то время генерал-полковник-инженер Г. М. Ми-шук. Это, я бы сказал, уникальный генерал такого высокого ранга: умен, интеллигентен, выдержан и при этом решителен и смел. Причем он обладал редчайшей в наших генеральских кругах тех времен разновидностью смелости - гражданским мужеством. Он был единственным из окружения Главкома, кто его не боялся; И не только не боялся, а спокойно делеа ему замечания. Он пошел к Главкому и буквально через пять минут вернулся с согласием удовлетворить наши просьбы.

Повторное выступление перед Кутаховым не состоялось и мы отправились прямо на фирму. Выслушивал нас там один из главных конструкторов. Фамилию его я, к сожалению, не запомнил. Выслушивал внимательно. Все предложения и замечания фиксировались. Несмотря на запрет Главкома, я высказал свое предложение о фиксации крыла в положении 30°. Главный конструктор с интересом выслушал меня и даже сказал, что идея заслуживает внимательного изучения. Реализована она не была. И теперь, ретроспективно анализируя возможные причины, я, кажется, понял почему. Во-первых, отказываться от крыла с изменяемой стреловидностью в то время было нецелесообразно с точки зрения престижа. Это новшество, котировавшееся на мировом рынке, а Су-17 пошел на продажу за кордон. Ну, а вторая причина заключалась в том, что началась разработка нового типа крыла с наплывом, которое, будучи фиксированным, тем не менее, устраняло извечное противоречие между тем, что нужно иметь на больших скоростях и что - на взлете и посадке. Все достоинства этого крыла, наряду с общей компоновкой самолета, блестяще демонстрируются сейчас на ставшем уже легендарном истребителе Су-27.