Кен Уилбер - Интегральная духовность

Мишель де Серто, «Гетерологии: дискурс о Другом»(Michel de Certeau, Heterologies: Discourse on the Other). Этот труд я привожу в качестве примера другой проблемы: когда межсубъективность понимается и миф о данном отвергается, но только вплоть до уровня зеленой высоты в любой из линий, которая приводит к застреванию на множественностях , навеки непримиримых и некоммуникабельных, на мире фрагментов и осколков, так и не достигающих фракталов (т. е. общностей и союзов визионерской логики). Это классический случай задержки развития на (постмодернистской) плюралистической волне.

Это классическое ограничение особенно проявляется в неспособности постмодернизма избежать герменевтического круга, который его абсолютизирует (или одноквадрантного абсолютизма – в данном случае НЛ, при этом простирающегося только до зеленой высоты). Это выражено в утверждении, что не существует внелингвистических реалий, которое AQAL-подход категорически отвергает (вместе с Хабермасом и другими более интегральными мыслителями).

Эта постмодернистско-плюралистическая (зеленая) волна, разумеется, доминировала в академических гуманитарных науках в последние три десятилетия. Она все более склоняется к своим дисфункциональным формам, что приводит к плюралиту и бумериту, когда на сцену выходят зеленые инквизиторы (см. труд «Теневой университет», который написали Алан Корс и Харви Сильверглейт [93], – леденящее кровь исследование практической деятельности этих инквизиторов в американских университетах).

Кроме того, согласно социологу Джеффри Александеру, именно деконструкционная версия постмодернистского мировоззрения сегодня умирает по мере того, как начинается Интегральная эпоха. Но зеленая волна все еще господствует в гуманитарных академических науках, имея власть над второй культурой, и она будет сражаться до последнего вздоха (более или менее буквально), поскольку, как теперь всем известно, старая парадигма умирает только вместе с последними ее сторонниками. Путешествие в поисках знания происходит от похорон к похоронам…

Майкл Лернер, «Еврейское обновление: путь к исцелению и преображению»(Michael Lerner, Jewish renewal: A path to healing and transformation). Книга, чудесно питаемая проницательным духовным интеллектом, но интерпретируемая и задействуемая на зеленом центре тяжести, что в целом приводит к попытке вынудить мир принять зеленые ценности даже посредством поправок к конституции (это тонкий империализм на политической сцене). Как мы видели, вероятно, тяжелее всего зеленым понять то, что их ценности – мир, гармония, исцеление, преображение, совместное разделение, чувствование, воплощение – разделяются только ими. Это не общие ценности пурпурных, красных, янтарных, оранжевых, изумрудных, бирюзовых, индиго или фиолетовых. Если я хочу трансформировать мир, в этом желании сокрыта предпосылка: «У тебя проблемы, а я знаю, что тебе надо». Такое наложение своих ценностей на чужие есть тонкое насилие. Уровни второго порядка, с другой стороны, понимают, что люди находятся там, где они сейчас находятся, и необходимо позволить красным оставаться красными, янтарным – янтарными, оранжевым – оранжевыми и т. д. Разумеется, мы можем работать во имя роста и развития всех людей, но не путем насильного приобщения всех других к нашей системе ценностей. Подлинный вопрос, стоящий перед просвещенным и просветленным обществом, заключается не в том, как сделать всех зелеными, а в том, как создать станции жизни, отражающие различные стадии развития. Смысл не в том, чтобы превратить одну-единственную станцию в доминирующую монаду группы. Я разговаривал с Майклом в течение трех часов о том, почему его воззрение зеленое, но, хотя он когнитивно это понимает и даже соглашается с этим, его центр тяжести не выдерживает нагрузки. Его последняя книга «Левая длань Господа» [94]поляризована даже в еще большей степени и даже еще более зеленая, чем обычно; так что, по-моему, перспективы не самые радужные.

Руперт Шелдрейк, «Возрождение природы: озеленение науки и Бога»(Rupert Sheldrake, The rebirth of nature: The greening of science and God). Вот еще один из моих любимых авторов, отвергнутых постмодернистами и профессорами-гуманитариями, потому что его эпистемологии в основе своей представляют собой расширенную версию зеркала природы, или парадигмы отражения (что, как мы видели, суть очередные наименования для монологического мифа о данном). Многие ранние книги Руперта актуальны и затрагивают проблемы, которые ранее не были решены (или хотя бы обозначены) конвенциональной наукой, при этом самой важной из них остается развитие формы, или структуры, в живых системах (отсюда и использование концепции морфогенетических полей , или морфических полей, Уоддингтона – совершенно жизнеспособной научной гипотезы). Это привело к тому, что Шелдрейка отвергли как модернисты, посчитавшие, что его работа угрожает принятым ими воззрениям на мир, так и постмодернисты – поскольку он предложил свои теории при помощи только модернистских (монологических) эпистемологий; а этого достаточно, чтобы некоторые из крайне важных идей были сразу же отвергнуты, тогда как нужны всего лишь небольшие коррективы, чтобы переоформить те же идеи более контекстуально-ориентированными способами.

Вторая проблема, возникшая, вероятно, из-за отвержения его работ и модернистами, и постмодернистами, состоит в том, что в последнее время Руперт регрессировал к ретроромантическому мировоззрению, чего делать было не обязательно и что, по-моему, весьма досадно, ведь оно путает состояния и стадии (тем самым приравнивая состояния детства к продвинутым стадиям), именует дорациональное транс-трансрациональным и теряет способность к мудрому различению там, где встает вопрос о различиях между, скажем, доконвенциональным пурпурным и постконвенциональным бирюзовым. Руперт всегда был блестящей квинтэссенцией бирюзового мыслителя, который теперь стал тяготеть к пурпурному, вероятно от отчаяния. Однако в любом случае постмодернистские идеи контекстуализма, конструктивизма и аперспективизма еще не проникли в его мышление в достаточной степени, чтобы он услышал постмодернистские миры. И это весьма досадно.

Майкл Мёрфи, «Будущее тела. Исследование дальнейшей эволюции»(М.: Рипол-Классик, 2010). Та же проблема – миф о данном, или неспособность учесть постмодернистскую межсубъективность – влияет и на не менее глубокую работу Майкла Мёрфи, чья «естественная история метанормальных явлений», несомненно, стала важнейшим трудом на эту тему. Но труд этот содержит искажения и также отвергнут постмодернистами (и, как следствие, практически всеми академическими гуманитариями) – по причине неспособности учесть составную природу межсубъективности. «Естественную историю», которую предлагает Мёрфи, не назовешь простым объективистским исследованием, как ему кажется. Это взгляд, который можно воспринять только с позиции бирюзового или более высокого уровня, воплощенного в образованном западном белом мужчине, признающем и использующем три конкретных предписания, чьи собственные паранормальные, метанормальные и трансперсональные, или надличностные, состояния и стадии задействуют и порождают перцептивную способность, которая может раскрыть феномены, что расположены в этих определенных миропространствах, – тогда и только тогда можно увидеть данные Мёрфи. И эти приводимые им факты определенно реальны. Но они не просто так лежат где-то в сторонке в ожидании, когда же универсальный объективный естественный историк на них наткнется и объективно опишет. Но постмодернисты сочли иначе – и отвергли весь его монументальный труд. И это трагедия. Интегралисты, разумеется, включают его чудесную работу в рассмотрение, но проблема не в этом.