Билл Франсуа - Красноречие сардинки [Невероятные истории подводного мира] [litres]

Я надеюсь, что эти водные фантазии навеют вам какие-нибудь мечты и идеи и вызовут желание разделить их с друзьями, а может быть, эта книжка даже заставит вас по-новому взглянуть на творения природы, которых вы раньше не замечали, и вам захочется выслушать их, узнать и защитить.

Я надеюсь, что прочитанное унесет вас к новым горизонтам, неизвестным и близким одновременно, и что вы сохраните об этом воспоминание, как если бы подняли на пляже ракушку на память. И будете иногда подносить эту ракушку к уху. Говорят, в ней слышится шум моря.

Европейская алоза

Как трудно писать книгу, особенно летом в жару! Пальцы стучат по клавиатуре, словно по клавишам пианино, но без музыки. Исправляешь, удаляешь, а стоит прийти вдохновению, и компьютер тут же зависает. На улице музыканты играют на трубе. Каждый вечер одну и ту же мелодию, и так уже три недели. И стучать по клавиатуре в их ритме не получается. На бумаге писать легче, но… остаются помарки. Пока опустошается упаковка аспирина, они заполняют страницу. Страница с исправлениями на каждой строке пугает меньше, чем пустая страница, но ненамного.

Истории создаются, чтобы жить, чтобы их рассказывали, выразительно жестикулируя, создаются ради друзей, их вопросов и удивленных взглядов. Записывать истории трудно, потому что нужно сделать их неподвижными, превратить в застывший портрет, то есть свести к одному измерению и выбрать один-единственный угол зрения. А уж морские истории поди поймай в словесную сеть! Наверняка поэтому ни одна сардинка не написала пока книгу.

Я часто задавал себе вопрос, что бы подумала сардинка о том, что я пишу. Я боялся отдалиться от мира, который описываю, сидя за столом в кабинете, в городе, перед экраном. Я ведь все сводил к черным буквам на белом фоне и потому боялся утратить связь с рассказываемыми историями, потерять их нить. И этот страх мешал двигаться вперед. Мне было необходимо пережить все заново, еще раз их послушать. Мне требовалось подтверждение, что я ничего не искажаю и честно следую рассказам морских обитателей.

Жужжание на столе: мой телефон завибрировал, предупреждая, что кто-то что-то написал мне. Лучший способ отвлечь от работы и лишить вдохновения. Думая о своем, я открыл сообщение. Оно было прислано через инстаграм. Друг ставил меня в известность об экстраординарном событии: недавно в Париже заметили европейских алоз.

Алоза, рыба из семейства сельдевых, была для меня только легендой. В детстве мне рассказывали, что эта гигантская рыбина раньше поднималась от моря по всем рекам Франции, как лосось, чтобы нереститься в пресной воде. Последние заходы алозы в Сену датируются 1920 годом. С тех пор плотины и загрязнение воды препятствовали их миграции, и рыба, с которой связаны многочисленные гастрономические и народные традиции, исчезла. Но качество воды стало мало-помалу, пусть и очень медленно, но все же улучшаться, и алозы вернулись. По крайней мере, в интернете ходили такие слухи. Я не мог пропустить возвращение этих рыб. Я ответил другу: “Встречаемся завтра на реке”.

Тем вечером в начале лета Сена отражала небо сквозь тонкую завесу насекомых. На поверхности течение рисовало затейливые вензеля. А потом неожиданно появились они. Между завихрениями воды замелькали серебристые вспышки, большие хвосты в форме полумесяца били по поверхности, виднелись длинные изгибающиеся спины, отливающие синевой. Это были десятки, а может, и сотни алоз. Они двигались против течения, подгоняемые инстинктом, требующим, чтобы они размножались в верховье. Огромные рыбины приплыли издалека, из Атлантического океана, и теперь они проходили через Париж. Эти гигантские сельди почти целый век скрывались во тьме морских глубин, и вот сегодня впервые вернулись как ни в чем не бывало. Они с шумом выпрыгивали из воды посреди Сены, демонстрируя избыток чувств и наивное красноречие природы.

Обратившись за информацией в несколько ассоциаций, я узнал, что мне поручено поймать одну алозу и взять у нее чешуйку, которая поможет восстановить ее историю. Я сделал это. Когда я держал рыбину в руках, меня переполняли эмоции. Я долго рассматривал золотистую маску и синие отблески алозы, а потом следил за тем, как она уплывает. Ее сверкающая чешуя отражала столько далеких ландшафтов, ее взгляд был полон стольких воспоминаний об океане… Огромная селедка сильно ударила хвостом и уплыла, следуя к своим истокам.

Назавтра я вернулся к рукописи успокоенным и безмятежным. Никогда бы не поверил, что однажды мне нанесет визит сама европейская алоза, приплывшая в город за тысячи километров, приплывшая ко мне, чтобы нашептать на ухо свои истории.

Автор благодарит за помощь Карима Неджари

Дополнительную информацию и видеоматериалы по этой книге вы можете найти здесь: https://www.fayard.fr/documents-temoignages/eloquence-de-la-sardine-9782213712949

Имеется в виду мультфильм “В поисках Немо”, главный герой которого, рыба-клоун по имени Марлин, растит единственного сыночка Немо. Океан и его опасности очень страшат Марлина, и он, как может, ограждает сына от них. (Здесь и далее – прим. перев.)

Числа 15:38.

Торговое название нарезанного мяса некрупных акул без кожи. Очевидный рекламный ход: название saumonette вызывает ассоциации с saumon, лосось (франц.).

В России он продается под “родным” названием “морской черт”.

Вьерж – соус из лимонного сока, томатов, трав и лука.

Во Франции соленую и сушеную треску чаще называют morue, у многих средиземноморских народов бакаляу, а в Скандинавии в основном клипфиск.

Тьебудьен – блюдо из рыбы, риса и овощей.

Намек на галльскую деревню из комиксов Р. Госсини и А. Удерзо “Приключения Астерикса”.

Парижский канал Сен-Мартен уходит под землю перед площадью Бастилии, течет в туннеле около 2 км, выходя на поверхность в районе площади Республики.

Катафоты – световозвращатели, устройства или материалы, предназначенные для отражения луча света с минимальными потерями.

Уличные рыболовы, стритфишеры (англ.) .

Бобо (от франц. bobo ) – богемные буржуа. Термин образован от слов bourgeois (буржуа) и bohème (богема).