Александр Древаль - Познание мира. Механизмы и пределы

Если мы не сможем построить математическую модель, которая будет имитировать поведение лавины и при этом не обладать всеми необходимыми свойства модели информационного поведения, тогда указанные выше рассуждения будут неверными. То есть мы должны будем признать, что уран, лавина и костер обладают моделями информационного поведения.

Итак, нарисуем на листе бумаги треугольник и в нем пару десятков случайным образом расположенных точек, которые будем считать камешками лавины, лежащими на горе в виде треугольника (рис. 13.2). Зададим теперь правило поведения этих точек: прикосновение к любой точке треугольника должно вызывать падение точки на основание треугольника и, кроме того, любая падающая точка увлекает за собой все нижележащие точки в пределах угла, допустим, 30°. Хотя правило описано не очень точно, то есть недостаточно детально для непосредственного математического моделирования на компьютере, но, вместе с тем, очевидно, что такую модель принципиально можно построить на компьютере и она будет имитировать поведение лавины.

Оценим теперь, может ли построенная модель лавины считаться информационной, в соответствии с нашим определением. Очевидно, что входом этой модели лавины может быть любая точка, то есть у нас просто-напросто много входов, что не противоречит нашим представлениям об информационной модели. Однако тела модели, как такового здесь нет, но есть правило взаимодействия точек, которое является внешним по отношению к каждой точке. Это внешнее для точки правило поведения можно рассматривать как характеристику строения (структуру) пространства, в котором расположены точки – всякая точка, попадающая в луч плоскости , исходящий под углом 30° от падающей точки, превращается в падающую точку. Раз вход модели «замкнула» на себя каждая точка, тогда и выход модели должен исходить из точки. Выходом модели можно было бы считать смещением точки с исходной позиции. Но, такое смещение, исходя из прототипа модели, мы должны описать исключительно физическим взаимодействием – физический удар, который сместил камень, вызывавший лавину.

В нашем случае моделирования лавины, поведение элементов модели (точки треугольника) фактически не имеют ни информационного входа, ни выхода, так как их поведение полностью описывается не внутренними правилами поведения точки, а структурой пространства, в которой они находятся. То есть законы пространства определяют правила поведения точек и, в конечном счете, лавины, а не внутренние модели взаимодействия точек между собой. Следовательно, модель поведения лавины не является информационной. Таким образом, возможность моделирования какого-то явления на компьютере еще не доказывает, что моделируемый объект обладает именно моделью информационного взаимодействия. Аналогично можно показать, что и модели поведения костра, урана также не могут быть информационными, если исходить из научных позиций.

Другое дело, если бы мы в каждую точку модели лавины посадили демона, который бы имел при себе фонарик с лучом шириной в 30° и который бы тут же включал его при падении точки, а другие демоны, увидев этот луч, вызывали падение своей точки и тоже включали при этом свои фонарики. В этом случае поведение точек и их взаимодействие определяется, по крайней мере, отчасти, их демоном, то есть внутренними свойствами точки, и мы получаем классический пример информационной модели лавины.

Надеюсь, что этот, логически достаточно строгий анализ моделирования, окончательно проясняет отличие информационных моделей от всех остальных.

Приведем другие контрпримеры моделей информационного взаимодействия. В частности, физические законы, в пределах которых взаимодействуют неживые объекты и покажем, что такое взаимодействие тоже не может быть отнесено к информационному.

Нам известно, что физические объекты взаимодействуют по определенным правилам, которые называются физическими законами. Какое принципиальное допущение делается в физике относительно взаимодействующих по ее законам объектам? Оно заключается в том, что результат взаимодействия физических объектов определяется внешними по отношению к ним законам, а не есть результат осмысленной или другой внутренней деятельности физических объектов, как в случае живой природы, когда мы наблюдаем информационное взаимодействие. То есть физические объекты не наделены моделями своего поведения, среди которых они выбирают оптимальную, в зависимости от полученного от внешней среды вещества или поступившей энергии.

Вышесказанное можно сформулировать и другими словами – поведение физических объектов определяется законами среды, в которой они находятся. Но отсюда следует, что при физическом взгляде на взаимодействие объектов мы должны предположить, что окружающая их среда не является абсолютно пустым пространством, а содержит нечто, заставляющее объекты взаимодействовать не случайным образом, а по определенным правилам. Если эту ситуацию представить метафорически, то отношение среды и физического объекта похоже на взаимодействие вагона и рельс. Вагон – это физический объект, а рельсы – внешний по отношение к нему закон его поведения. Если вагон толкнуть, то он поедет строго по рельсам, то есть его поведение задается не внутренним мотивом, а внешним, по отношении к нему «законом поведения» – направлением рельсов.

Таким образом, предмет изучения физики – это исследование направления и других свойств рельсов, а также физических свойств вагонов (массы, величины колес, силы трения и т. п.), в соответствии с нашей метафорой. Или, если отойти от метафоры, и дать более общее определение предмета исследования физики, тогда следует допустить, что пространство, в котором находятся физические объекты, наделено структурой (или, что то же самое, геометрией, как говорят физики). Физические же объекты перемещаются в этом пространстве в соответствии с его строением (невидимыми для нас «рельсами»), что проявляется в виде физических законов.

Исходя из представленных выше рассуждений, физические объекты не способны к информационному обмену с внешней средой, так как не наделены внутренними моделями своего поведения, а их поведение определяется только законами среды. Это свойство физических объектов можно взять за основу отличия живого от неживого, но добавив при этом, что созданный живым объектом неживой объект, обладающий моделью своего поведения, живым не считается.

Отсюда возникает интересный логический парадокс. Если мы будем считать себя живыми существами, тогда мы должны сделать вывод, что Бог, как Творец, мертв. Но если Творец жив, тогда мы мертвы. Или мы должны признать право на жизнь всех объектов, которые наделяем информационным поведением. Но это умозаключение тоже ни к чему хорошему не ведет, так как в последнем случае мы сами превращаемся в Творца живого. Если только создание живых существ не является занятием настолько примитивным, что может быть освоено и человеком, так же как им освоено производство орудий труда и многих других устройств. В таком случае наш Творец жив и мы можем тоже творить живых существ. Но, в последнем случае, неизмеримо возрастает наша ответственность за результаты творческой деятельности: создание живого разумного существа. Не станем дальше развивать эту мистическую мысль, поскольку было обещано, что содержание книги не станет выходить за строгие рамки современной науки, то есть материалистического взгляда на мир и его нерукотворность.