Абдурахман Авторханов - От Андропова к Горбачёву

Советскому социализму вскоре исполнится 70 лет. Единственно, в чем он преуспел за это время в социальной жизни — это уничтожение старых господствующих классов и создание вместо них новых господствующих классов — материально более привилегированных, ибо государство это они. Философию создания «бесклассового социалистического общества» они давно осмеяли как «мелкобуржуазную уравниловку». Принцип социализма «платить по труду» они расшифровали дифференцированно — представители господствующих классов получают по «капиталистическому» принципу за качество услуг режиму, прямо пропорционально высоте ступени в служебной иерархии, на которой они находятся, трудовые классы получают по «социалистическому» принципу за количество труда — «знатные производственники» или «рабоче-колхозная аристократия» с надбавкой за заслуги перед режимом, а рядовая масса лишь за отработанные или отсиженные часы.

Новая программа не вносит изменения в эту социальную структуру и не предусматривает уменьшения социальной дистанции между классами в советском обществе. Наоборот, она увековечивает их. Соответствующее место гласит: «Полное преодоление различий, формирование однородного общества завершится на высшей фазе коммунизма». Когда наступит эта «высшая фаза коммунизма», программа умалчивает, а гадать на эту тему Горбачев считает «беспочвенной фантазией». Трудно с ним не согласиться.

Особенный интерес представляет в программе раздел «Развитие политической системы советского общества». Интересен он не новыми идеями, которых там нет, а продолжением сталинской фальсификации учения классиков марксизма о судьбе государства при социализме-коммунизме. Приняв хрущевскую «игру в дефиниции» о том, что «диктатура пролетариата» превратилась в СССР в «общенародное государство», авторы программы сами продолжают «игру в дефиниции». Они пишут, что это «общенародное государство» есть «социалистическое самоуправление», оно будет существовать и при коммунизме, но будет называться уже «коммунистическим самоуправлением». Причем «ведущей силой этого исторического процесса выступает партия — ядро политической системы советского общества»; это мы уже слышали из программы Хрущева и «Конституции» Брежнева, но то, что мы слышим сейчас от Горбачева по поводу государства — совершенно ново и беспримерно не только в марксизме, но даже в самом советском государственном праве. Программа объявляет советское государство всего лишь «звеном» в партийно-политической системе, наряду с другими «звеньями», как профсоюзы, комсомол, кооператив и т. д. Вот соответствующее место: «Под ее (то есть партии) руководством функционируют все другие звенья этой системы — советское государство, профессиональные союзы, комсомол, кооперативные и другие общественные организации». И тут же, явно противореча самим себе, приводят слова Ленина, что трудящиеся не знают при советском строе «никакой другой власти, кроме власти их собственного объединения». Ведь «власть их собственного объединения» и есть государство народа, тогда как партия составляет в этом советском государстве и сейчас только каких-нибудь шесть процентов народа. Это, конечно, право партократов кощунствовать над своим вероучителем, но почему фальсифицировать общеизвестные факты? Ленин держался в вопросах судьбы государства при социализме позиции Маркса и Энгельса. Она широко известна из трудов Ленина, распространяемых в миллионах экземпляров не только в СССР, но и во всем мире (ЮНЕСКО выпустило только в 1979 г. 409 переводов Ленина на разных языках мира, вот куда шли американские доллары — США оплачивали 25 % расходов ЮНЕСКО).

Ленин написал свою известную работу «Государство и революция» в августе 1917 г., за два месяца до захвата власти. Ленин ее переиздал через четырнадцать месяцев после установления в России «диктатуры пролетариата». Это значит-свои установки о судьбе этой диктатуры, которые он отстаивал до октябрьского переворота, он сохранял в полной неприкосновенности и после своего прихода к власти. Какие же это установки? Ленин с полным одобрением цитирует Энгельса: «С исчезновением классов исчезает неизбежно государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину… в музей древностей, рядом с прялкой и бронзовым топором». (Ленин. «Государство и революция», 1952, стр. 14). Ленин комментирует Энгельса: «Буржуазное государство не "отмирает” по Энгельсу, а "уничтожается”. Отмирает после этой революции пролетарское государство или полугосударство» (стр. 17). В новой программе есть ссылки на «Коммунистический манифест» и на «уроки Парижской Коммуны», но не расшифрованные ссылки бьют по антимарксистским позициям авторов программы. В самом деле, что же считали Маркс и Ленин наиболее важными уроками Парижской Коммуны? Вот рассуждения Ленина: «Особенно замечательна в этом отношении подчеркиваемая Марксом мера Коммуны: отмена всяких выдач денег на представительство, всяких денежных привилегий чиновникам, сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня "заработной платы рабочего”. Тут как раз, — продолжает Ленин, — всего нагляднее сказывается перелом — от демократии буржуазной к демократии пролетарской… И именно на этом, особенно наглядном — по вопросу о государстве, пожалуй, наиболее важном пункте — уроки Маркса наиболее забыты» (стр. 40). Эти слова Ленина никогда не звучали так актуально для советского социализма, как сегодня. Продолжая комментировать Маркса, Ленин добавляет: «Полная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалованья к обычной заработной плате рабочего, эти простые и само собой понятные демократические мероприятия… служат мостиком, ведущим от капитализма к социализму» (стр. 41). Каждый знает, что такого «мостика» в СССР нет уже почти 70 лет. Спрашивается, почему же Ленин, находясь у власти, не установил такого социалистического порядка? Он его установил в виде «военного коммунизма». Ограничил жалованье советским чиновникам, даже объявил выговор своему помощнику Бонч-Бруевичу за то, что тот самовольно увеличил Ленину зарплату на несколько рублей. Но вот в утопию Ленина ворвались Кронштадт и Тамбов, и ему пришлось вернуться к реальности: дать стране НЭП, но считая, что это временная пауза, «передышка», а потом все пойдет так, как при Парижской Коммуне. Потом пришел Сталин со своей «диалектикой» — государство отмирает только через его максимальное усиление. Эта идея Сталина записана в новой программе так: «Ключевой вопрос политики партии — развитие и укрепление советского социалистического государства», как будто оно мало «развито» под диктатурой партолигархии.