Франклин Фоер - Без своего мнения [Как Google, Facebook, Amazon и Apple лишают вас индивидуальности] [litres]

Когда Грэм объявил о сдаче своей твердыни, Джеффа Безоса даже не было в офисе газеты. Он находился где-то далеко в Европе и ограничился теплым электронным письмом в адрес своих новых сотрудников. Прошло несколько месяцев, прежде чем он появился в принадлежащей ему редакции. Честно говоря, по его меркам Washington Post не была особенно крупной покупкой. Газета обошлась ему в 250 млн долларов, что не так уж много для человека, чье состояние на тот момент равнялось 25 млрд.

Все, чем считали нужным хвалиться Грэм и Безос, каждый из своего места и со своей точки зрения, свободно демонстрировалось публике, как птичье оперение. Но наблюдатели упустили из виду одну важную вещь: Безос активно и тщательно готовился к своей новой роли. Разумеется, его прежний опыт лежал в области технологий и ритейла, а не производства новостей. И в то же время он, как и Грэм, был стражем при вратах информации – фигурой, стоящей между потребителями и знанием, к которому те стремились. Просто невозможно было заподозрить, что они с Грэмом – собратья по цеху, так по-разному они подходили к своей работе. И в этой разнице можно усмотреть опасность, исходящую от Безоса и его представлений о мире.

Термин «стражи» [50] В оригинале “gatekeepers”. Оно достаточно трудно для перевода, потому что ни одно слово в академическом русском языке не несет нужного оттенка смысла, ближе всего было бы «швейцар». – Прим. перев. в применении к средствам массовой информации стал общепринятым после Второй мировой войны. Видя, как великие цивилизации легко превращаются в фашистские, американские социологи стали искать уязвимые точки в устройстве общества своей страны. Какова роль общественного мнения в ней? Какие фашистские тенденции прячутся на окраинах ее городов? Ученые предприняли целый ряд исследований, чтобы выяснить путь информации к обывателю и уязвимости, которыми на нем мог бы воспользоваться демагог. Тогда, как раз перед тем, как имена Эдварда Мароу [51] Эдвард Мароу (1908–1965) – известный американский радио- и тележурналист. – Прим. перев. и Уолтера Кронкайта [52] Уолтер Кронкайт (1916–2009) – известный американский тележурналист и телеведущий. – Прим. перев. стали синонимами власти журналиста, основным информационным каналом страны были газеты. Неудивительно, что именно они стали предметом тщательного исследования.

В средневековой деревне именно страж ворот имел право пускать в священное пространство общины пришедших извне – или не пускать. В газете подобную роль играл редактор. И именно в этом состояла идея профессора Бостонского университета по имени Дэвид Мэннинг Уайт. В 1950 году он опубликовал очаровательное в своей простоте и методологически неверное исследование, посвященное этой функции. Но многочисленные недостатки нисколько не помешали этой его работе стать основополагающей в только создававшейся тогда научной области – изучение средств массовой информации.

Уайт завязал переписку с редактором небольшой газеты. Он скрыл имя своего корреспондента под псевдонимом «мистер Гейтс» [53] Игра слов: “gates” означает «ворота». – Прим. перев. . В течение недели мистер Гейтс вел подробный список всех сюжетов, поступавших к нему с лент новостей, и отмечал, какие из них он решал перепечатать, а какие нет. Затем он передал этот список Уайту, который внимательно изучил его, пытаясь определить, какие подсознательные импульсы руководили мистером Гейтсом в каждом конкретном случае. В исходном материале со всей очевидностью вырисовывался человек с простым образом мышления привратника. Уайт заключил, что газета была продуктом частных мнений и предпочтений мистера Гейтса – так, он предпочитал повествовательные сюжеты статистике, к которой испытывал предубеждение.

На первый взгляд эта идея может показаться старомодной: люди на соответствующих должностях, со своими явными и скрытыми мнениями и предубеждениями, контролируют информационный поток. Но в то же время это правда. Новость может оказаться в центре всеобщего внимания, а может кануть в Лету, и зависит это исключительно от воли современных «привратников». Даже если они не осознают своей власти, они должны верить, что знают вкусы и предпочтения своих читателей лучше них самих.

Во времена газет компромиссы были более-менее очевидными. На первой полосе можно разместить ограниченное количество новостей и чем ближе находится новость к заголовку, тем она важнее. Кроме того, задолго до публикации этих новостей редактор должен принять еще более фундаментальное решение: как распределить сюжеты между имеющимися репортерами. Не зная, что в конечном счете выйдет из сюжета, редактор должен определить его потенциальную ценность заранее. Уолтер Липпман, автор одной из первых великих книг, посвященных критике средств массовой информации, предупреждал о заключенной здесь опасности: «Пока между обывателем и фактами стоит новостная организация, руководствующаяся исключительно собственными и непрозрачными стандартами, какими бы возвышенными они ни были, и определяющая, что мы будем знать и, следовательно, во что будем верить, никто не может сказать, что самые основы демократического управления надежно обеспечены».

Легко представлять себе Washington Post в розовом свете как пример, опровергающий предупреждение Липпмана, особенно после того, как к созданию ее героического и привлекательного образа подключился Голливуд, сняв Роберта Редфорда в роли ведущего журналиста [54] Речь идет о фильме 1976 года «Вся президентская рать» (“All the President’s Men”). – Прим. перев. . Под руководством семьи Грэм, получившей контроль над газетой в 1933 году на аукционе после ее банкротства, Washington Post мало-помалу приобрела авторитет. Дед Дона Грэма, Юджин Мейер, говорил о своих новых обязанностях в торжественном тоне:

«У газеты существует долг по отношению к своим читателям и к широкой общественности, но не по отношению к частным интересам ее владельцев. В своем стремлении к правде газета должна быть готова жертвовать материальной выгодой, если того требует общественное благо. Газета не должна становиться на сторону чьих-либо частных интересов, но должна быть честной и цельной в своем взгляде на государственные дела и государственных деятелей».

Мейер и его зять Филип Грэм могли себе позволить говорить о своей миссии в подобном ключе. Их семья теряла на газете по 1 млн долларов в год в течение первых двадцати лет владения ею. Но после того, как Washington Post объединилась с конкурентом, Washington Times-Herald, она стала одной из важнейших монополий США в области средств массовой информации. К 1964 году почти половина населения Вашингтона была подписчиками Post и получала ее на дом. Тираж воскресного выпуска доходил до 1,2 млн экземпляров. Как и Сульцбергеры [55] Семья, владеющая газетой New York Times. – Прим. перев. , семья Грэм проповедовала «отстраненность», и эта моральная максима требовала от них подняться над предубеждениями своего социального слоя. Это было похоже на религиозные заповеди. Как писал политический аналитик Джон Б. Джедис об этом поколении, определившем стиль поведения владельцев газет: «Новости не должны зависеть от мнения редакции, а мнение редакции, хотя и склоняется каждый раз в пользу той или иной политики, не должно зависеть от конкретных партий».