Алеся Лонская - Репортаж: От идеи до гонорара

— Но я видел очень мало молодежи,— сказал я.

— Значит, ты не туда смотрел,— объяснили мне.— Зачем ты так сделал? Нет, он там и правильно написал — что с…-мэр нас реально кинул с помещениями, а мы все сами решили.

— Это да. Ладно, братан, ты пойми просто, что вы все, пресса эта,— наше оружие. Без вас мы че? Просто ты пишешь мутно, братан, а надо проще, чтоб все поняли, что нас тут давят бендеры, а мы реально нормальные люди, не террористы, за правду стоим, короче.

— Вроде все как есть пишешь, а про молодежь — зачем эта информация? Ладно, мы просто поговорить хотели. Сейчас поехали с нами на площадь.

На главной площади Артемовска было шумно. Кто-то из активистов нашел в украинском издании lb.ua перепечатку моей заметки о пропавшем мэре Артемовска, в заголовок украинские коллеги вынесли «Сепаратисты похитили мэра». «Так он пишет для бендеров!», «Мы для тебя сепаратисты, с…?», «Засланная тварь!»

Люди окружили только меня, а коллегу Штефана Шолля не трогали. Пока меня еще не оросили в машину и не увезли на допрос — это будет чуть позже — Штефан пытался уговорить людей на какую-то «мировую». Но его не слушали. А в какой-то момент пригрозили: еще будет лезть, и его расстреляют прямо здесь же.

Хотя вооруженных ополченцев было немного. «Линчевать» пришли в основном простые жители. Но объяснять им что-то оказалось бесполезно — люди не хотели слушать.

Как от шпиона они требовали признаний, что я работаю на «Правый сектор», кто-то сказал, что надо получить от меня раскаяния и записать их на видео, а кто-то говорил, что я прямо сейчас должен публиковать опровержение.

С каждой минутой мои преступления становились все более фантастическими, а намерения людей в толпе все серьезней.

Объясниться мне не давали. Вокруг собралось, наверное, полсотни человек. Наконец люди на площади заговорили, что я работаю на СБУ, ЦРУ, США, а человек, забравший у меня пресс-карту, сказал, что я американец, который овладел русским языком и подделал удостоверение «Новой газеты». Кто-то схватил меня за рюкзак.

Я закрыл голову руками — удары посыпались с разных сторон, откуда можно было дотянуться, и я присел на землю. Били женщины и мужчины. Кто-то сказал, что это «месть за наших сыновей, которые гибнут под Славянском и Краматорском за свободу»; люди кричали, что их не слышат и «не слышали все эти годы». Кто-то ударил меня, сказав: «Какие мы террористы, с… ты!»

Чтобы показать читателю абсурдность взглядов героя, нужно обнажить ложные посылки, которыми он руководствуется. Например, какая ложная посылка следует из цитат нападавших в этом абзаце?

Кто-то из активистов нашел в украинском издании lb.ua перепечатку моей заметки о пропавшем мэре Артемовска, в заголовок украинские коллеги вынесли «Сепаратисты похитили мэра». «Так он пишет для бендеров!», «Мы для тебя сепаратисты, с…?», «Засланная тварь!»

Ложная посылка: «Все, кто называет сторонников ДНР сепаратистами,— поддерживают бандеровцев». Но нам очевидно, что нельзя сделать такой вывод, потому что есть еще множество вариантов из «серой зоны». Конечно, в данном отрывке говорить с героями было бесполезно. Но вряд ли с вами случится такая же история. Скорее всего, вы будете беседовать с позитивно настроенными героями и в мирной обстановке. И у вас будет возможность напрямую указать герою на его ложную посылку. А у читателя будет возможность услышать ход рассуждений героя, которого сбили с толку. Это позволит читателям понять ложность взглядов героя, а вам — избежать собственной оценки. Ведь если мировоззрение героя построено на логически ошибочных выводах, то оно не может претендовать на истину. При этом, конечно, не надо пересказывать всю вышеназванную теорию ни герою, ни читателю. Достаточно просто вслух произнести логически ошибочную посылку и спросить, согласен ли с ней герой и есть ли другие варианты.

• Конфликт равных по статусу людей. Конфликт рядового гражданина против рядового гражданина или между представителями одного круга (депутат против депутата, чиновник против чиновника, звезда протии звезды…). Иными словами, между представителями одного сословия. В отличие от «человека против власти», здесь нет стороны которая заведомо сильнее и обладает большими полномочиями.

Люди могут делить любовь, детей, имущество, деньги и даже идеи журналистов эти конфликты начинают интересовать тогда, когда в них присутствуют факторы интереса, которые мы перечисляли выше. Где виднее всего выражение этих конфликтов? Конечно, в зале суда. Например, когда звездные супруги или политики делят детей или имущество — это более любопытно, чем споры рядовых граждан. Обратите внимание, что «звезды» (шоу-бизнеса и т.д.) у нас в государстве не обладают статусом особого сословия, поэтому я не выделяю в отдельный конфликт «человек—звезда» или что-нибудь в этом роде. Как правило, суд звезды и обычного человека отличается лишь повышенным интересом к нему, но вовсе не особыми привилегиями звезды.

Еще один фактор, который может сделать рядовой конфликт интересным для журналиста — фактор казусности или редкости. Кто-то что-то у кого-то не просто украл, а украл необычным способом. Или покарал кого-то необычным способом. Или просто покарал за то, за что обычно не карают (облил лицо девушки кислотой из ревности). Или кто-то необычным способом нарушил чьи-то права. Вариант проявления фактора казусности — подали в суд за то, за что обычно не подают, например за убийство кошки.

Фактор значения тоже может повлиять на решение журналиста освещать судебный процесс. Если кому-то соседи перекрыли доступ к дачному участку — тут же каждый читатель будет переносить этот поступок на себя («да, у меня тоже такие негодяи расширяются за мой счет — может, и мне подать в суд?»).

Показывать с помощью репортажа конфликты рядовых граждан можно не только из зала суда. Вы можете встретиться с героем и прийти на его дачный участок, к которому соседи перекрыли доступ, чтобы описать, как именно они его перекрыли и как именно это мешает герою. Или прийти в пострадавшую от бурных соседей квартиру, чтобы описать, как именно эта квартира пострадала. Любое место, где произошел конфликт между героями (даже офис), отлично подойдет для репортажной сцены, если там будут детали, которые сделают этот конфликт явным для читателя и покажут неудобства для героев.

• Конфликт решений. Здесь люди борются за право решать задачу так, как они видят правильное ее решение. Задача может быть решена, но не так, как рассчитывали. Или не до конца. Или кто-то сделал вид, что задача решена, а на самом деле ничего не изменилось. Вариант конфликта — противостояние новых и старых технологий, когда какая-то группа людей не желает менять стратегию управления под влиянием изменившегося мира и проигрывает.