Алеся Лонская - Репортаж: От идеи до гонорара

Мы идем на место события с ощущением, что мы там нужны и наша роль важна. Этот настрой передается герою. Еще раз запомните как базовое правило: от здорового человека при всяком сотрудничестве исходит посыл «То, что я делаю, нравится мне и полезно обществу».

Этот посыл — основа вашей мотивации. Культивируйте его. Если этого ощущения нет — что-то не так.

Стоит отметить, что общество не случайно определило типичному журналисту роль падальщика, слетающегося на трупы, или дементора, высасывающего чувства. Если журналист ведет себя «холодным образом» по отношению к собеседнику и использует «активное поведение» в стрессовой для героя ситуации (налетает на него с вопросами, когда он не готов, не давал согласия на диалог; рано задает слишком личные вопросы, не сочувствует вербально и невербально и т.д., т.е. не старается сделать так, чтобы собеседнику было комфортно), то естественная реакция собеседника — почувствовать себя оскорбленным. После беседы с таким репортером человек действительно чувствует, будто бы встретился с дементором, который высосет остатки положительных эмоций и ничего не даст взамен, словно подчеркивая, что мир состоит из циничных эгоистов, которым наплевать на действительные переживания человека, на его право побыть наедине со своим горем. Хотя иногда все, что нужно человеку для душевного спокойствия,— чтобы журналист вслух признал это право. Тогда собеседник может сам начать выговариваться. Хороший журналист выступает еще и психологом, и после разговора с ним у человека должно складываться ощущение, что его горе приняли и поняли. Ведь беседа — это всегда обмен, и отдавая свои чувства, собеседник должен получить что-то взамен!

К сожалению, после такой «отдачи» журналист чувствует себя как выжатый лимон и сам ощущает себя так, будто пообщался с дементором. Важно, чтобы это опустошение восполнилось ощущением того, что вы поработали хорошо и выполнили свою миссию. Если же вместо этого у вас будет чувство вины — эмоционального выгорания не избежать.

Чувство вины возникает и от некорректных методов работы. Тогда заглушать его оправданиями бесполезно. У вас есть право не работать там, где начальству наплевать на ваши чувства. А ваши чувства игнорировать нельзя, поскольку эмоциональность — основа вашей компетенции. Потерять чувствительность к себе и к людям для репортера все равно, что для собаки потерять нюх.

ПРИЕМ 12. Смотрите в глаза, а не в блокнот.

Беседа с пострадавшими, которые не готовы были общаться с журналистом (не обратились сами),— пожалуй, один из случаев, когда блокнот стоит заменить диктофоном. Когда человек говорит о своих глубоких переживаниях, он ожидает видеть отклик в ваших глазах. Поэтому не бросайтесь сразу строчить в блокнот — это выглядит цинично. Слушайте и кивайте, глядя человеку в лицо. Ваши глаза, где отражаются его чувства,— то, что ему нужно, это обратная связь, которой вы лишите его, если ваши глаза будут смотреть вниз. Диктофон тоже не следует совать человеку под самый нос. Лучше держать его так, чтобы человек забыл о его присутствии. Ваш герой должен чувствовать, что говорит с вами, а не с диктофоном или блокнотом!

Герой имеет право знать, что разговор записывается. Скрывать этот факт не нужно, но афишировать его и спрашивать разрешение на запись тоже не следует: если герои отдает себе отчет, что перед ним журналист, это уже подразумевает его согласие на запись.

ПРИЕМ 13. Не спрашивайте о чувствах, а называйте их сами.

Частая ошибка — задавать пострадавшему человеку прямой вопрос о его чувствах. Вы выглядите как идиот, если интересуетесь, что чувствует человек, потерявший жену, дом или свободу. Кроме того, не все собеседники способны дать себе отчет о своих чувствах и, уж конечно, не журналисту. Рефлексия не свойственна людям в стрессовой ситуации.

Зато вы можете сами назвать их чувство, и герой поймет, что вы понимаете его и что вы на его стороне. «Наверное, вы ощущали себя так, будто вам плюнули в лицо». Следует говорить о чувстве утвердительно, а не вопросительно. Иначе оттенок у вашей фразы будет сомневающийся, когда вы должны показать человеку, что принимаете его чувство.

«Наверное, мало сказать, что вы чувствовали боль. Должно быть, это адская боль!» — «Мне показалось, что меня будто разрезали на две части, я даже онемела от боли и не могла просить о помощи!». Можно ли надеяться получить такой ответ, если бы вы просто спросили: «Вам было больно?». Ведь боль испытывать в нашем обществе стыдно, на вопрос о боли легче ответить отрицательно. И только тогда, когда вы принимаете боль человека, он будет с вами откровенен еще больше. Австралийский писатель, тренер по общению и языку телодвижений Аллан Пиз называет этот прием «Активное слушание». Чтобы использовать этот прием, нужно слушать, что говорит собеседник о себе или о ситуации и исходя из этой характеристики — предположить то, что он ощущает, вслух. «Вы чувствуете себя незащищенным»; «Вы злитесь на него». И т.д.

Если при утверждении чувства вы ошибетесь — ничего страшного, герой просто вас поправит. Если сомневаетесь — можете предотвратить ошибку, сказав, что вы бы чувствовали на месте героя: «Я бы на вашем месте желал бы ему смерти!» Достоинства этого способа в том, что если вы угадали — собеседник гиперболизирует эмоцию еще больше, а если сказали что-то невпопад — еще сильнее возразит. В любом случае вы получите яркую цитату.

В психологии общения известно, что нельзя отрицать чувства человека: «Не злитесь на меня, я ведь не знал, что…». Но нужно соглашаться с ними. Так вы поможете человеку справиться с чувством гнева, даже если гнев направлен на вас: «Вы злитесь на меня. Наверное, правильно делаете. Я бы на вашем месте тоже разозлился».

Итак, если вы хотите, чтобы собеседник раскрылся — называйте его чувства сами в утвердительной форме (показывая, что принимаете и уважаете их). Принимайте и его отрицательные эмоции. Тогда он расскажет вам еще больше.

ПРИЕМ 14. Нет неудобных вопросов, есть правильный порядок их задавания.

Что делать с неудобными вопросами? Конечно же задавать их! Нет неудобных вопросов, есть правильный порядок и способ их задавания. И если вопрос кажется вам неудобным — это повод задуматься, как именно его надо задать, чтобы он стал удобным, но при этом не потерял в себе то, что привело бы собеседника к откровенному и интересному ответу. В противном случае вы воруете у читателя эмоции. Ведь ответы о деликатных сторонах жизни вызывают самые большие впечатления у читателей.

Моя коллега писала репортаж про открытие в Москве «Живой библиотеки», где книгами служат живые люди: геи, полицейские, ВИЧ-инфицированные, бомжи, цыгане и т.д. «Книгу» можно спрашивать, о чем угодно. Один из самых интересных персонажей — ВИЧ-инфицированный. И коллега пишет в репортаже: «ВИЧ-инфицированному задают личные и болезненные вопросы, которые мне не хочется цитировать».